К 75-летию выдающегося белорусского акварелиста представляем читателям интервью с художником, фотографии из самого недавнего его мероприятия и юбилейной выставки «Берега».
Замечательный белорусский художник Феликс Гумен – личность необыкновенная, удивительная, огромная, выделяющаяся на фоне всей нашей повседневности. Его великолепная акварельная живопись отличается тем, что в настоящее время можно было бы назвать «духовным экологизмом». Проникновенное и тончайшее чувствование природного мира сочетается в его картинах с поистине титаническим духом, выражающим как фундаментальность естественной среды, так и гигантский объём личности самого творца.
А ещё Феликс Фёдорович Гумен известен своими прямыми, честными и зачастую неудобными высказываниями относительно различных вопросов социальной и художественной жизни, отечественной истории. Его позиция может быть нелицеприятной, однако в ней всегда прослеживается честность и искренность мастера. Чего не терпит Феликс Гумен – так это халтуры, формализма, заорганизованности, лжи и посредственности. Это редкое качество для нашего современника – отсутствие страха и оглядки на конвенциально общепринятые мнения. Иногда неправота таких людей является лучшей, нежели правота подавляющего большинства. Прямота высказываний Феликса Гумена на самом деле не должна вводить в определённое заблуждение: это человек очень сложный и многогранный, его воззрения абсолютно самостоятельны и всегда нетривиальны. Он представляет собой тип подлинно суверенного человека, индивидуальность которого не ограничена рамками заурядных общественных соглашений.
1 апреля в Витебском художественном музее состоялся мастер-класс Феликса Гумена, во время которого знаменитый художник продемонстрировал создание нескольких портретов, в большинстве своём – студентов Витебского государственного университета. Это были студенты кафедры немецкой филологии. А привёл их в музей известный поэт и переводчик Владимир Попкович, давний друг акварелиста, который несколько десятков лет преподаёт в данном университете.
Одна из характеристик, данная Феликсу Гумену его другом, говорила о многом:
Этот человек действительно обладает огромным объёмом самых различных знаний. Иногда настолько, что становится страшно с ним разговаривать…
Все присутствующие на мастер-классе могли соприкоснуться с его глубоким выражением внутреннего мира, тонких психологических характеристик тех, кто ему в это время позировал. Причём уже общеизвестно, что пишет свои работы художник по обычным меркам очень быстро, сразу ухватывая психологическую суть образа или особое настроение окружающей среды.
В настоящее время в Витебском художественном музее проходит также выставка Феликса Гумена «Берега». В ней представлена его портретная, пейзажная живопись, а также натюрморты. Кроме того, посетители могут увидеть фотографии и документы из личного архива мастера. Поистине, выражение огромного мира, который объял жизненный путь и творческий дух художника…
В интервью, состоявшемся сразу после мастер-класса, проявляются многие характерные черты Феликса Фёдоровича Гумена. Это и нестандартность мышления, и иронический ум, и полная внутренняя независимость. А главное – нетерпимость к повторению уже известного, хождение по непознанным путям, интуитивизм в познании, творческая и жизненная спонтанность. Глубина стихийности процессов бытия выявлена в картинах и неотделима от отношения к жизни самого этого человека-эпохи.
– Феликс Фёдорович, почему всё-таки акварель так Вас творчески захватила, и стала основной живописной техникой?
Акварель больше удобна для такого вот нашего небогатого существования. Это краски относительно дешёвые. Это первое. Во-вторых, они экологически совершенно безвредны. От масла же можно задохнуться… Мы ведь живём не в вакууме. Поэтому, живя где-то в стеснённых условиях, зачастую не имея угла, не имея пространства, где хранить работы, акварель является очень удобным материалом.
Я ведь много работаю… Если бы я писал маслом, мне бы просто не хватило никаких площадей. Ну и не хватило бы средств тоже… Здесь же и доступность средств, и доступность хранения.
А потом я уже и вынужден был влюбиться в акварель. Когда учился, акварель была ещё подсобным материалом. Первые всесоюзные выставки по акварели организовывал художник Сергей Герасимов, при этом он так и не дожил до их начала. Я участвовал в первой такой всесоюзной выставке.
Мы ведь защищали дипломы в тогда ещё училище по маслу, и руководителем у меня был Иван Столяров. Но я на свой страх и риск сделал акварельный диплом. Мне разрешали всё. Потому что мои преподаватели ещё сами учились на заочных факультетах, и я экспериментировал как хотел. И когда я выходил на защиту диплома по теме «Труд советского человека», где изображал сварщиков судоремонтного завода, то выставил эскиз в акварели. Холст не стал выставлять, потому что всё время работал в акварели. А аудиторные работы выполнял маслом, их все забирали в фонд. Материалом этим я тоже владею хорошо.
В художественном плане акварель тем хороша, что она непредсказуема. Конечно, ею можно в какой-то степени управлять, но проявлять к ней насилие – это не для акварели. Акварель – это вода, это капля прежде всего, и как бы там плотно краски не ложили, в какой бы манере не выполняли, это всё равно вода.
– Вы известны своими прямыми, резкими высказываниями о вопросах социальной и художественной жизни прошлого и современности. Насколько вообще важно наличие гражданской позиции для художника?
Мнения о гражданской позиции – они все надуманы. Если человеку приятно носить на душе что-то невысказанное, неискреннее, ему только остаётся посочувствовать. Я всегда то, что думаю, то и говорю. Это, конечно, не всегда хорошо, потому, когда меня просят высказываться, говорю, что лучше не буду выступать, ибо высказываю свои действительные мысли.
– В этом отношении, как Вы оцениваете состояние современной Витебской художественной школы?
Вся «Витебская художественная школа» ведь тоже понятие совершенно надуманное. Её никогда не было, этой школы… Потому что в Витебске всегда спасались от голодовки во времена революции, во времена войн. Это такое благословенное место, что как-то везло… Здесь были и госпиталя, и как-то все спасались в Витебске. Самое интересное, что продолжение жизни женщины в Витебской области одна из самых высоких в мире по данным ЮНЕСКО. Это действительно благословенное место. Всегда сюда сбегали от голода, и Мстислав Добужинский, и Казимир Малевич, и прочие… Тот же Марк Шагал и ему подобные, заимевши мандаты, приезжали сюда, чтобы лизнуть новую власть. А им власть потом дала под задницу, и они разъехались в разные стороны. Вот и всё.
Марк Шагал хотел руководить Витебскими государственными художественными мастерскими, чтобы все заказы шли к нему. А какие там заказы? Вывески, нищета… Счастье, что он женился на богатой Белле Розенфельд, и у него было богатое окружение. Потому что художнику без помощи и протекции невозможно, не продвинуться никак. Он никому не нужен. Если повезло – хорошо, а не повезло – наступает забвение.
Витебская художественная школа – это всё надумано. Сюда постоянно приезжали и отсюда уезжали. Вот когда говорят, например, «ученики Гумена», это я могу понять. Это моя школа, я здесь уже более полувека. А обобщать – это неконкретно. Раньше к художнику поступал ученик, два ученика, группа, и у него была школа. Как школа Леонардо да Винчи, например. А остальное является надуманным.
– Окружающие близкие нам люди характеризуют и нас самих. Общение с ними оказывает на нас вдохновляющее воздействие. Кого Вы могли бы выделить из Вашего окружения в качестве наиболее близких для Вас людей?
Мои многие давнишние друзья уже в ином мире. А из ныне живущих мы очень дружим с Владимиром Попковичем, вместе преподавали много лет в Витебском педагогическом институте, и мы общались также семьями. Давно также общаюсь со Шмерлингами, сколько себя помню. Из уже ушедших, конечно же, Давид Симанович, который привлёк меня к работе на телестудии. Был также хоровой дирижёр Марк Миротин, который являлся лучшим другом для всех нас. Он очень любил акварель и тонко её чувствовал. А тонко чувствующих людей очень мало. Он записывал меня к своей капелле, и я ездил с ними и в Новгород, и в Тверь, и в пушкинские места, и рисовал там. Фотохудожник Игорь Барсуков, который фотографировал мои работы, тоже мне как родня.
– Ваша пейзажная акварельная живопись характеризуется глубочайшей чувствительностью к явлениям природного мира. Чем является для Вас мир природы, которому Вы придаёте столь большое значение?..
Что такое мир природы?.. Мы все ведь зависим от климата, каков климат, таков и наш настрой. Это неразрывная наша связь с природой, невозможно оторвать нас от неё. Полная взаимосвязь… На меня же небо влияет со страшной силой, меня можно назвать метеозависимым человеком…
– Последний наш вопрос касается Ваших выставочных и творческих планов…
Планов никаких, абсолютно… Я никогда ничего не планирую. Кто-то говорил так: «Хочешь насмешить Бога, расскажи Ему о своих планах». Мы не знаем даже, что через секунду произойдёт. Потому, конечно, можно что-то представлять себе о будущем, но если думаешь, что вот сейчас я рвану и напишу шедевр – никогда этого не будет. Ибо это всё проявляется помимо нас. А когда ты строишь планы, они обязательно разрушатся. Конечно, надо держать свой определённый вектор, куда ты стремишься, но по планам я никогда не писал. Писал то, что меня привлекало, то, что меня трогало. Мы как-то в своё время шутили: «Захочешь выпить – и Ленина нарисуешь». Вот это уже план…
Спасибо, Феликс Фёдорович, за интервью, и пожелаем Вам от имени всего «Витебского Курьера» долгой, плодотворной и счастливой творческой деятельности!..