Одиноким предоставляется интернат

Общество

Две разные и две такие похожие женские судьбы. Как живут сегодня на попечении государства?

Жизнь не всегда складывается так, как нам бы этого хотелось. И случается, что в престарелом возрасте (да и в молодом тоже) человеку приходится коротать свой век не среди родных и близких, а в учреждении государственном, где, конечно, предоставят и комнату, и питание, и медицинское обслуживание, но не дадут главного: того душевного тепла, которое можно получить лишь от общения с дорогими сердцу людьми. Кто-то сам изъявляет желание отправиться в дом-интернат, когда остается в полном одиночестве, а о ком-то не желают заботиться близкие. В обоих случаях одиночество становится серьезным испытанием.

Как определить человека в интернат?

Сегодня это несложно. Достаточно написать заявление в территориальный центр социального обслуживания населения, предоставить справку из ЖЭУ о занимаемом помещении, копию паспорта престарелого родственника и копию инвалидного удостоверения (если оно имеется), справку из БТИ об отчуждении имущества, выписку из медицинских документов. В зависимости от состояния здоровья врачебная комиссия порекомендует определенное заведение. Если человек одинок, то он может претендовать на полное государственное обеспечение. Если у него есть трудоспособные дети, то пребывание в интернате будет платным. Месячный взнос за проживание рассчитывается индивидуально. Если его не покроет размер пенсии, то за престарелых родителей будут доплачивать дети.

И после оформления в дом-интернат забота о человеке ляжет на государство. А хорошо ли жить на полном обеспечении?

«Живу нормально, но одиноко»

Анна Евсеевна Шевелева в Витебском доме-интернате для престарелых и инвалидов живет вот уже 20 лет. А исполнилось ей 97, настоящая долгожительница! Здесь ее зовут ласково: бабушкой Аней.

дом-интернат
Витебский дом-интернат для престарелых и инвалидов. Фото Евгения Москвина

Вот вернулась с обеда, кормят здесь хорошо, вкусно, – рассказывает она, – давали курочку, кости собрала, отдам животным. Дружу с кошками, они всегда меня ждут, я их подкармливаю. Они уже знают, когда я выхожу. Раньше, когда мне еще 90 было, предупреждала девочек-санитарок, ходила до Смоленского рынка. А сейчас только до калитки разве.

В «ветеранском доме» (так бабушка Аня называет учреждение) женщина живет более 20 лет. Она сдала государству свою квартиру на Московском проспекте, попросилась в интернат сама. Ни мужа, ни детей у Анны Евсеевны нет. А тут все-таки позаботятся на старости лет, похоронят достойно. От пенсии ей как фронтовику остается 25%, деньги перечисляются на счет в банке. Остальные жители интерната, кто не был на войне, получают 10% на руки.

баба аня
Бабушка Аня. Фото Евгения Москвина

Я даже и не знаю, сколько мне там платят, – говорит бабушка Аня, – деньги со счета практически не снимаю, все ведь есть.

О своем детстве женщина вспоминает со слезами на глазах. Хоть трудно было, зато рядом были люди родные. Родилась бабушка Аня в 1919 году на витебской окраине (сейчас там находится улица Титова). Отец умер, когда девочке был год, мама тяжело болела, поэтому Аню отправили жить к бабушке Марфе и родному дяде.

Вставала я очень рано, бабушка разбудит, надо было воды ключевой набрать для самовара, потом подметала улицу перед домом. Работала в лавке, так тогда магазины называли, зарплату дядя забирал, потому я даже и не знала, сколько мне положено. А мне покупали обновки: кофточки, платья. Помню, как бабушка готовила нам покушать: «крупеню» (суп из круп), капустные щи, картошку в мундирах. Все было вкусно! 

Великую Отечественную бабушка Аня встретила молодой девушкой.

Тогда прямо со свадьбы в военкомат забирали, – вспоминает она, – люди веселятся, отмечают. А приходят военные с повестками – и не только жениха, но и мужчин призывного возраста с собой уводят. А мне в те годы пришлось санитаркой побыть, вытаскивала с поля боя раненых, а в 1943-м пошла на шестимесячные курсы, где нас обучали службе в пехоте. Дошла до Берлина. Не раз попадала под обстрелы, под бомбежки. Спасало «святое письмо». А вообще что о войне рассказывать: тот, кто там не был, понять нас, фронтовиков, не сможет.

В маленькой самодельной книжке, от времени потертой, сохранились слова молитвы. И в годы Советской власти, когда пропагандировался  атеизм, люди верили, что обращение к Богу защитит от пули. Бабушка Аня рассказывает, что многие солдаты просили переписать слова из маленькой книжки.

святое письмо
Эта книжка с молитвой сохранилась у бабушки Ани с начала Великой Отечественной. Фото Евгения Москвина

После Победы Анна Евсеевна стала работать кладовщицей в 5-м Полку по улице Титова. Получила квартиру на Московском проспекте. Замуж не вышла.

Кому я сирота с больными ногами была нужна? – спрашивает она. – Вот и жила одна, не сватались. 

В интернате бабушка Аня занимает просторную комнату с туалетом и душем.

комната
В этой комнате живет бабушка Аня. Фото Евгения Москвина

Удобства есть, медицинское обслуживание тоже. Нет одного: общения.

Нам тут и фильмы показывают, и концерты устраивают, и танцы, – говорит Анна Евсеевна, – да вот одиноко, конечно. Заходит соседка, ей 80. Бывают волонтеры из разных организаций. Но с каждым днем наблюдаю, как уходят из жизни те, кто жил рядом. А сама вот живу. 

«Я сама себе сочувствую»

Татьяна, молодая женщина 40 лет, в доме-интернате для инвалидов и престарелых под Витебском оказалась (как она утверждает) по воле старшей сестры. Указывать в статье населенный пункт, в котором находится учреждение, отказалась.

У меня могут быть проблемы с администрацией, – честно говорит женщина, – здесь с прессой никто откровенничать не станет. Пишите: под Витебском.

Одиннадцать лет назад Татьяна попала в автомобильную аварию. Травмировала позвоночник, долгое время была лежачей. С мужем она к тому времени развелась, жила у старшей сестры на квартире. Та ухаживала за больной родственницей, помогла хоть немного встать на ноги. Татьяна немного передвигается с помощью костылей. Получила инвалидность второй группы, назначили небольшую пенсию. И тут сестра предложила пожить немного в интернате на свежем воздухе.

Я понимаю, что тяжело было поднимать инвалида на ноги, – говорит Татьяна, – сестра меня на 20 лет старше, уже пенсионерка. Захотелось ей отдохнуть, пожить с мужем для себя. Договорились: я выписываюсь из квартиры, которая принадлежала ей, живу пару лет в интернате в сельской местности, она мне помогает, шлет посылки, письма, навещает. Первые месяца три так и было. А потом затишье. Узнала от племянника, что сестра продала квартиру. И что мне теперь делать, возвращаться некуда. Родственники со мной практически не общаются. Очень хочу переехать в Витебский дом-интернат. В большом городе и познакомиться легче с кем-то, найти друзей, встретить мужчину, я ведь молодая. К тому же там есть зал лечебной физкультуры. А тут одни старички да старушки. Устраиваются какие-то концерты, есть библиотека. Но этого так мало! Два раза в неделю приезжает автолавка от «Ганны», привозят продукты. Но за какие деньги мне их покупать?

Татьяна получает на руки 10% от пенсии по инвалидности. Это примерно 15 рублей.

Плачу за телевидение ZALA, за мобильный телефон с выходом в Интернет, – рассказывает она, – остаются крохи. А ведь еще нужно купить самые необходимые вещи для женщины. На деликатесы ничего не остается.

Одежду и обувь выдают в интернате. Помогают с вещами и некоторые знакомые. Иногда получается выехать в Витебск.

В город возят на заказном автобусе, – поясняет Татьяна, – когда наберется, например, определенное количество наших интернатовских, которым требуется медицинская помощь, едем все в поликлиники. Вот и все развлечение. А кормят здесь, как в больнице, порции небольшие, не хватает. Хочется каких-то сладостей, фруктов. А на обед: щи, макароны с поджаркой, салат из консервированной капусты. Плюс кисель или компот. Живу здесь вот уже четвертый год, раньше давали нам и груши, и яблоки. А теперь разве что сок. 

Персонал, по словам Татьяны, к жильцам относится вежливо, не конфликтует. И директор старается, вот обещала скоро физкультурный зал сделать. Только молодой женщине тяжело жить в одиночестве в сельской глуши. Есть еще надежда, что удастся хоть вырваться в Витебск, получить комнату в здешнем доме-интернате.

Я сама себе сочувствую, – вздыхает женщина, – но поделать ничего, увы, не могу.

И бабушке Ане, и Татьяне, живущим на государственном обеспечении, сегодня не хватает искреннего и теплого общения. Поэтому, если рядом с вами, дорогие читатели, проживают такие люди, не поленитесь лишний раз уделить им немного времени, найдите для них хоть одно ласковое слово. Слишком уж крут характер у одиночества.

одинокая старушка
Очень тяжело остаться в одиночестве. Источник: iveinternet.ru
Оцените статью
Витебский Курьер
Добавить комментарий