тесно связанная с недавней торжественной датой.
Сегодня вспомнилась мне одна скорбная дата: прошло ровно 5 лет со дня смерти видного советского и российского хозяйственного и государственного деятеля Виктора Степановича Черномырдина.
Как известно, в массовом сознании имя Виктора Черномырдина прочно ассоциировано с его несколько экстравагантной и афористичной манерой выражаться. Благодаря СМИ, наиболее яркие цитаты из выступлений Виктора Степановича получили шутливое название «черномырдинки». Об одной из них и вспомним сегодня, как раз применительно к недавним событиям в нашей стране.
С Виктором Степановичем Черномырдиным я познакомился в Кремле. Бывший министр газовой промышленности СССР, занимая в 1989—1992 годах должность председателя Правления Государственного газового концерна «Газпрома», по долгу службы присутствовал на заседаниях съезда Народных депутатов СССР, а иногда появлялся и в правительственной ложе на сессиях Верховного Совета страны. Сидел он там в роли свадебного генерала и по этой причине о его способности выдать знаменитые ныне «черномырдинки» мы, депутаты, даже и не догадывались.
По списку депутатской фракции «Союз», сопредседателем которой я являлся, Черномырдин числился как должностное лицо и человек, на которого могли положиться противники развала СССР. В соответствии со сложившейся практикой и в интересах дела, общение с такими должностными лицами строилось по принципу личного доверия.
Публикация о трагедии в Куропатах в газете «Лiтаратура i мастацтва» от 3 июня 1988 года застала меня в Восточном Казахстане. Свою службу в том регионе я начинал в военном городке Ахмирово, где дислоцировался мотострелковый полк, шефом которого был совхоз, костяк которого составляли выходцы из БССР. С подачи Зянона Пазьняка и Евгения Шмыгалева статья «Курапаты – дарога смерцi» была широко использована на страницах популярных тогда «Московских новостях», «Известиях», «Огоньке». Заметили статью и в среде белорусской диаспоры в Казахстане.
Когда туда докатилось сообщение о возбуждении прокурором БССР Георгием Тарнавским уголовного дела по фактам преступлений полувековой давности все с нетерпением ждали развязки. А создание правительственной комиссии во главе с заместителем председателя Совмина БССР Нины Мазай убеждало в принятии правильного решения. Тем более, что в составе комсиссии назывались такие широко известные имена наших земляков, как писатель Василь Быков, народный художник СССР Михаил Савицкий, бывшая подпольщица Герой Советского Союза Мария Осипова. Здесь я называю только выходцев из Витебщины.
Как известно, Генеральная Прокуратура СССР расследование уголовного дела по факту обнаружения захоронений в лесном массиве Куропаты прекратила, мотивировав свое решение тем, что виновные в репрессиях руководители НКВД БССР были либо приговорены к смертной казни, либо умерли. Вещественные доказательства по делу были уничтожены.
Однако количество жертв в Куропатах росло, появились некоторые спорные факты. На имя Виктора Степановича Черномырдина было направлено письмо с просьбой разобраться в ситуации. Для многих тогда эти события представлялись важными и иллюстрировали механизмы развала СССР. Они и сейчас важны в свете лозунга о геноциде белорусского народа, под которым ныне прошли в Беларуси Дзяды.
Вникать в пропагандистские последствия раскопок в Куропатах бывший инструктор ЦК КПСС Черномырдин, как я убедился в ходе личной встречи, не стал, будучи убеждённым в том, что всё образумится, перемелется и станет на свои места.
Получив такую «черномырдинку» я переправил ее заинтересованным товарищам из БССР и намерен был довести начатое дело до конца. К сожалению, последовавший развал СССР выдвинул на первый план иные проблемы и другие заботы. В конце 90-ых годов я официально обратился в Прокуратуру Республики Беларусь с письменным заявлением о предоставлении мне возможности ознакомиться с архивными материалами по «делу Куропаты» или обнародовать мотивы отказа следственных органов в доступе к архивным материалам по этой проблеме журналистам, историкам и политологам.
И получил то, что и ожидалось, – отказ.
После личного моего обращения в прокуратуру Республики Беларусь я убедился, что дело о Куропатах, как пишет Владимир Иванов, действительно, засекречено основательно. И что касается мотивов, по которым и ныне Генеральная прокуратура и Следственный комитет не открывают архивы, то мы можем лишь выдвигать свои версии.
