Наши в Америке: почему белорусам сложно адаптироваться и как живется в «стране без блата»

уроженец Витебска Павел Захаров о жизни на две страны, работе в киноиндустрии и о том, что жить без мечты скучно»

Люди разные. Кто-то готов всю жизнь жить на одном месте, работать на одном предприятии и одинаково проводить все вечера и выходные, а кто-то делает каждый свой новый день непохожим на предыдущий, постоянно развивается и меняет мир вокруг себя. Наверняка, к таким людям можно отнести и нашего земляка Павла (Аполлинария) Захарова, который сегодня живет на два города: Санкт-Петербург и Сан-Франциско.

Витебск – Петербург – Сан-Франциско

Родился Павел в Витебске, здесь окончил школу и политехникум, посещал музыкальную школу по классу аккордеона, выступал в составе местных музыкальных рок-групп и даже пел в хоре Свято-Покровского собора (отсюда и имя – Аполлинарий). Парень побывал с хором на гастролях в Германии и Польше.

Затем была учеба в БНТУ в Минске на факультете робототехники и переезд в Петербург.

Не могу сказать, что город на Неве покорился мне с первого раза. Сначала даже приходилось спать в парадных, а на выходные уезжать подальше от Питера, чтобы подешевле снять номер в гостинице. Был как-то момент, что я подумал: это все, ничего не выйдет, нужно возвращаться в Минск. Но, приехав в столицу Беларуси, пробыл там совсем недолго.

В 2008 году Павел получил российский паспорт. С декабря 2013 года до февраля 2016 с женой и двумя сыновьями проживал в Калифорнии, в районе Сан-Франциско.

Сегодня Павел живет на две страны: в США и в России, в Питере. Работать ведь можно и на расстоянии.

Мой дом там, где я нахожусь, где моя семья. А моя Родина – СССР. Но такой страны уже нет.

«Ты делаешь историю»

Несмотря на ностальгию по Советскому Союзу, Павел неплохо приспособился к современной жизни. В качестве графического дизайнера он создал более 100 сайтов. Сегодня его творческое кредо – работа с компьютерной графикой, 3D-моделирование, анимация и визуальные эффекты для создания фильмов, рекламных роликов и музыкальных клипов.

В послужном списке Павла сотрудничество с  Германом-младшим, Бекмамбетовым, Хотиненко и Бодровым, 30 фильмов и огромное количество клипов, а также открытый контракт в рекламном агентстве Mustache, распложенном в Нью – Йорке.

В кино я делаю картинку. Это круто, если можно посмотреть фильм до того, как он выйдет на экраны. Возникает ощущение, что ты прикасаешься к истории. Приходиться много общаться с актерами, режиссерами, другими специалистами, и мы вместе пытаемся сделать что-то классное. То, чего ещё никто, никогда не видел.

 Главное: не стоять на месте

Павел всегда не прочь освоить что-то новенькое, находится в постоянном поиске, так как уверен: главное, не стоять на месте. Он никогда не сидит без работы. Охотно помогает делать кино малобюджетным студиям, но при условии, что видит в них потенциал. При этом он признается, что может согласиться на участие в новом проекте только для того, чтобы у кого-то перенять новый опыт.

Я не представляю, как люди всю жизнь живут в одном месте, из года в год ходят на одну и ту же работу, встречаются с одними и теми же людьми. Мне проще переехать куда-то еще, чем вернуться на прежнее место. Я считаю, что жить без мечты скучно. Если честно, по Витебску скучаю только тогда, когда вижу что-то похожее, например, в Америке.

Почему русским в Америке нелегко?

Павел рассказывает, что жить в Америке – довольно дорого, особенно если у тебя есть дети. Идеальный вариант: зарабатывать в США, а тратить деньги в России, особенно, если это касается учебы и медицинских услуг.

Он считает, что в Америке на высокие заработки могут рассчитывать специалисты узкой квалификации, а не универсалы. В отличие от европейского в американском менеджменте принято делегировать обязанности, а не пытаться выполнить всю работу самостоятельно.

Бывшему советскому человеку в Штатах нелегко. Почему? Павел поделился своими наблюдениями.

Во-первых, нам тяжело жить по американским законам, от которых местные жители никогда не отступают. Мы привыкли всех уговаривать – сотрудников, продавщиц в магазине, милиционеров – и, иногда вопреки закону, это работает. В Америке я четыре раза сдавал на права. Не от того, что плохо вожу, просто во мне до сих пор живет «русскость». У американцев нет понятия «так сойдёт».

Во-вторых, у русских и белорусов речь построена на сарказме и юморе. Мы любим подкалывать друг друга. У нас есть славянские штампы и мы почти всегда знаем, стоит обижаться или нет. У американцев же все четко и серьёзно, они не настроены понимать, что ты имел ввиду что-то другое.

В-третьих, тяжело из-за того, что мы толком не знаем иностранный язык. У нас в школах и университетах его плохо преподают. Когда я первый раз устроился на работу в Америке, то мое руководство наняло мне учителя по английскому, потому что им было важно, чтобы специалист не разговаривал как гастарбайтер.

В-четвертых, чтобы понимать американцев, нужно было расти в той среде, читать те же книги. Наши русские принципы: сам погибай, но других выручай, и отдай последнюю рубашку – американцам кажутся дикостью. В Америке увольняют не потому, что ты кому-то не понравился, а в интересах бизнеса. Там, как не странно, действительно считают: кто лучше делает работу, тот хороший специалист, а не чей-то брат, сват, друг. Там совершенно отсутствует понятие блата.

«На пенсии буду рисовать красками»

Павел рассказывает, что он очень сожалеет, что у него нет художественного образования. Он рисовал с детства и всегда завидовал настоящим художникам. Во время учёбы в техникуме разрисовывал конспекты шариковой ручкой:

На моих тетрадях формата А4 жили драконы, монстры, растения, а посреди всего этого толкиенского великолепия находились, вписанные печатным почерком, лекции по микросхемотехнике и периферийным устройствам ЭВМ. Как-то один преподаватель обменял мне тетрадь с конспектом на пятёрку за выпускной экзамен.

Павел считает, что графические технологии не дают художнику проявить себя, они слишком заумные. Большинство из тех, кто сегодня занимается компьютерной графикой, бывшие программисты.

Думаю, на пенсии я научусь рисовать красками – вот то новое пространство, в которое можно шагнуть, когда я исчерпаю себя в искусстве визульных эффектов, цифровом клинапе и композитинге, – подытожил Павел.

Как живет витебчанка в Таиланде: Жареные насекомые – только для туристов, а самая теплая одежда – кофточка.

«Водка, мафия и вечная зима». Как живется витебчанам во Франции. 

Наши в Сиэтле: как витебчанин попал на работу в Америку и что из этого вышло.