Кастрировать и стерилизовать психически больных?
Одно из нашумевших витебских преступлений последнего времени – случай НКВД-шных методов воспитания «верующей мамы» по отношению к сыну-инвалиду. Для людей, отслеживающих прессу, эта фраза в кавычках стала очередным мемом. Почему этот случай имел место и как на него христианскому сознанию реагировать?
В первую очередь, читателя до глубины души возмущает всеми повторяемая фраза «верующая мама». Она усиливает негативный эффект происшедшего и еще больше настраивает против матери-преступницы. То, что можно было бы понять в поведении матери-наркоманки, непростительно матери-христианке. «Бог есть любовь», «Церковь должна учить добру», «возлюби ближнего своего» – перечень цитат о необходимости для христианина любить других можно множить бесконечно. Но виной ли происшедшему Церковь?
В Библии, в канонических и святоотеческих церковных текстах нет ни слова о том, что с больного ребёнка нужно избивать, а Социальная концепция РПЦ (2000 г.) не ставит основой воспитания ремень или деревянную парту. В Уставах православных храмов нет пункта о вседозволенности для больных людей на приходах. Но иногда нездоровые люди мешают нормальной приходской жизни, и им это прощается. В случае открытых проявлений патологии они приходят под своды куполов как калеки, нищие, больные, измученные, странники, пророки и пророчицы, говорят о конце времён, рассказывают о чудесах на Афоне, в Лаврах и Святой земле, плачут у Чаши и улыбаются детям.
Сердца эмпатийных прихожан оказываются растоплены таким демонстративным поведением, и их принимают. Но с течением времени болезнь берёт верх: светские люди начинают жаловаться на агрессию и деспотию этих людей, на оккупацию ими подсвечников и мест, а настоятелей вызывают по анонимному доносу епархиальные архиереи.
В отдельных случаях такие люди, сбрасывая одежду, бегут нагими в алтарь Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры или бросаются на Римского Папу (красноречивее посмотреть на YouTube). Бомбы больного сознания рано или поздно взрываются и своими острыми осколками ранят церковный организм.
Вывод из этого один: ставить больного человека на приходе в определённые рамки и приглядывать (настоятелю или духовнику) за ним таким образом, чтобы его жизнь не компрометировала Церковь.
Больные психическими расстройствами и при этом социально адаптированные люди в Церкви мало чем отличаются от остальных. Но рано или поздно болезнь берёт своё. Часто так ведёт себя шизофрения. В нашем случае так и вышло: маму хвалили руководители и брали на работу в приходскую лавку, а теперь работодатели в шоке, что допускали к делу «обезьяну с гранатой». Именно поэтому винить в происшедшем – искать предпосылки и детерминанты – нужно не Церковь и не какую-либо иную организацию, а расстройство этой женщины. А еще её болезнь стала причиной рождению на свет больного ребенка, который теперь, вероятно, отправится в детдом. И пока в разных культурах то сбрасывают со скалы больных детей, то предлагают стерилизовать и кастрировать психически больных, я знаю только одного больного шизофренией, который не женится, чтобы не рожать подобных ему больных…
Следующий момент – это неприязнь этой женщины к чуть не убитому ею ребёнку. Она не любила своего ребенка, и здесь болезнь уже ни при чём. Отвержение своего дитя можно встретить и в жизни здоровых людей. Так, минувшим летом мне написала молодая мать, которая просила психологической помощи в такой ситуации. Но пока здоровый человек будет искать причины и способ полюбить чадо, больной на такую рефлексию оказывается не способен.
А что до церковной жизни? Порой хочется обратиться к прихожанам: дорогие прихожане, не всякое проявление агрессии, ярости, негативизма или сексуальных желаний детей нужно принимать за вселение дьявола!
Да, есть такое страшное явление беснование, но не все же подряд не желающие причащаться дети одержимы! Часто эти и подобные явления кроются в возрастных, поведенческих личностных особенностях или психических расстройствах. В сериале «Раскол» хорошо проиллюстрирован «блаженный», находящийся рядом с царём Алексеем Михайловичем как «личный святой» (о юродивых на Руси можно прочесть здесь). Этот тандем царя и Васьки Босого имел место в исторической действительности, но по мне (по крайней мере, киношный) Васька – это обычный психически больной, правда, добрый. Так что перепутать патологию можно как с беснованием, так и со святостью!
А разве мы сами всегда спокойны? Всюду святы? Никогда не психуем и не орём на соседей и супругов? Давайте смотреть на всё научно и с точки зрения здравого смысла. Ведь там, где нет научного подхода к проблемам, рождается средневековое мракобесие – считать теплое мягким. И это мракобесие легко подхватывается нездоровыми мирянами, пытающимися удушить бесов в собственном чаде.
В этой ситуации детям катастрофически не повезло. Пока мать устраивала деспотию над ними, отец вообще жил себе преспокойненько вдали от семьи. Не разводился, приходил к жене для приятных встреч, видел, что она прижимает ребёнка к полу, кому-то жаловался и вновь подальше от детей сбегал, как бы его чем-то к чему-то не прижали. По большому счёту, в том, что дети в описанной ситуации окажутся в детдоме, виноват именно отец, поскольку с больной матери попросту нет спроса. И он обо всех её особенностях знал, только своих детей-инвалидов, как и она, не любил.
