Заехал молодой парень из Беларуси. Смуглый, тощий, помятый. Целый день молчал, но к вечеру напоили его крепким чаем, и он разговорился.
Рассказал, что зимой шатался по Москве в поисках работы. Познакомился на вокзале с дагестанцами, которые пригласили потрудиться «пару месяцев по контракту» на кирпичном заводе под Махачкалой. Пообещали хорошие деньги, кормежку и премии.
Парень согласился и уже через пару дней был в Дагестане. Из всего обещанного правдой оказался только кирпичный завод. При этом ни контракта, ни денег, ни возможности уехать.
Работа с 8 до 20 в цеху. Бараки для сна. Территория огорожена забором с колючей проволокой. Патрулируют автоматчики. На ночь выпускают собак.
«Ну это не совсем рабство, – говорит белорус. – Так-то меня и не били особо. Кормили каждый день. Но денег не платили, конечно. И уехать нельзя».
В итоге – сбежал.
Начальник завода забыл ключ в машине рядом с бараком. Охрана отвлеклась. Белорус наш прыгнул в автомобиль – и по газам. Через несколько километров бросил ее, добрался как-то до Махачкалы. Украл немного денег, попутками и маршрутками очутился в Москве.
Уже в столице на радостях выпил водки со случайными знакомыми, набедокурил – и обнаружил себя в нашей камере спецприемника. А ведь мог оказаться в ущелье гор с пробитой головой, догони его хозяин машины.
Отчаянный белорус. Дурак, но отчаянный.
Ну вот что тут скажешь? Для нашего человека и рабство не рабство.
