шокирующие обстоятельства дела Дениса Правды
В конце ХХ века Витебск стал центром авангардного искусства. И до сих пор наш город сохранил традиции зарождения нового и необычного не только для Беларуси, но и для всего мира. Здесь, в Витебске, родился Денис Правда, философ и непрофессиональный художник, подарил нам новое видение привычного мира. Денис Хомицевич взял себе псевдоним «Правда», не только потому, что родился на улице Правды, но и потому что серьезно относился к этому слову. «Без ПРАВДЫ – нет ВЕРЫ, без ВЕРЫ нет ЛЮБВИ» – одна из его простых, но емких фраз, подчеркивающих важность этого слова.
Трагическое происшествие оборвало жизнь молодого художника, путь в искусстве которого обещал быть долгим, успешным и счастливым. Мы рассказывали год назад, что талантливый художник погиб в своей квартире в результате нападения на него с применением бейсбольной биты молодым человеком, находившемся под наркотическим воздействием. Была убита также и знакомая Дениса.
За жизнь художника врачи боролись 16 дней, а состояние Алины Барковской уже сразу не оставляло сомнений в трагическом исходе. Трагическое стечение обстоятельств унесло жизни этих двух, вне всяких сомнений, замечательных и достойных людей. А по крайней мере одному из подсудимых навсегда придётся нести в себе тяжкий психологический груз содеянного.
Последнее судебное заседание по уголовному делу о двойном жестоком убийстве состоялось 21 марта 2016 года. Подсудимому Александру Старовойтенко дали максимально возможный срок, являющийся заменой смертной казни – пожизненное заключение. Виктор Селезнёв был признан виновным в покушении на убийство, и тоже получил максимальный срок, который запросила сторона обвинения – 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях усиленного режима. К тому же с Александра Старовойтенко постановлено взыскать в общей сложности 1 миллиард рублей в качестве материальной компенсации морального вреда семьям двух убитых молодых людей. О деталях суда подробно рассказала нам в марте 2016 года пресс-секретарь Витебского областного суда Наталья Платоненко.
Однако история имела продолжение.
БелГазета рассказывает, что с выводами следствия и суда по делу об убийстве художника Дениса Хомицевича и его подруги Алины Барковской в витебской квартире не согласны не только осужденные, но и потерпевшие. Галина Барковская – мама убитой Алины Барковской – обжаловала приговор в прокуратуру.
Ознакомившись со всеми материалами дела, Галина считает, что вначале следствие, а затем суд неверно определили роли фигурантов дела – Виктора Селезнева и Александра Старовойтенко – и настоящий убийца ее дочери избежал ответственности. Однако из Генпрокуратуры на свои аргументированные доводы женщина получила формальные отписки.
«ТАМ НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ВРАТЬ, У ЭТИХ ВРАЧЕЙ»
«Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость! Почему Старовойтенко должен сидеть за то, что сделал не он? – задается резонным вопросом Галина Барковская.- За убийство моей дочери был наказан тот, кто действительно ее убил. А не тот, на кого следователи это повесили. В деле куча нестыковок, оно шито белыми нитками. Мы дважды писали в Генпрокуратуру и дважды получили отписку. Они просто отмахнулись от меня общими фразами. А на конкретно поставленные мной вопросы – не ответили, проигнорировали их».
О своем несогласии с выводами предварительного следствия Галина Барковская заявила еще в ходе суда, за день до начала прений. Она обратилась к судье и прокурору с просьбой о пересмотре обвинения и проведении дополнительного разбирательства по фактам, изложенным в письменном заявлении обвиняемого Старовойтенко, которое тот зачитал перед судом в последний день судебного следствия.
Сперва Старовойтенко последовательно и подробно изложил все обстоятельства того злополучного вечера в ходе обязательной психолого-психиатрической экспертизы. «Там невозможно было врать, у этих врачей», – поделится он позже своими впечатлениями от общения с экспертами. Затем Александр повторил на суде свой подробный рассказ о том, что происходило в квартире и кто на самом деле избил Алину Барковскую и Максима Исупова. При этом все сказанное им согласовывалось с материалами дела и показаниями свидетелей.
Суд продолжать разбирательство не стал, посчитав заявление Александра Старовойтенко попыткой уйти от ответственности. Возможно, судью просто поджимали процессуальные сроки. Судебное следствие было объявлено оконченным, стороны перешли к прениям и приговору.
ТРАГИЧЕСКИЕ НЕСТЫКОВКИ В ПРИГОВОРЕ
Вынесенный приговор вызвал шок у обвиняемых, удивление у защитников и негодование у потерпевших. Эти участники судебного процесса единогласно сошлись во мнении, что суду не удалось установить объективную истину по делу и нужно провести новое расследование.
Галина Барковская пишет в своих надзорных жалобах в Генпрокуратуру:
По делу проходил еще один обвиняемый Селезнев Виктор Николаевич, который обвинен лишь в покушении на убийство Исупова. Выслушав в суде имеющиеся доказательства и ознакомившись с материалами дела, пришла к твердому убеждению в том, что это Селезнев убил мою дочь!
Судом не принято во внимание то обстоятельство, что следствие, имея доказательства о причастности Селезнева к убийству моей дочери, задержало его только на три дня с 05.03.2015г. по 08.03.2015г., после чего по непонятным причинам он освобожден из ИВС и находился на свободе практически до окончания предварительного расследования, где за счет своих связей в правоохранительных органах и в медицинских учреждениях заметал следы преступления и воздействовал на Исупова.
Суд не дал должную оценку фактам того, что Селезнев являлся начальником для Старовойтенко, организатором посещения квартиры, в которой находилась моя дочь, принес в квартиру бейсбольную биту, принадлежащую ему, кальян для курения и наносил битой удары по телу моей дочери.
Исходя из материалов дела события развивались следующим образом. Когда Старовойтенко начал наносить удары Хомицевичу, моя дочь громко закричала и попыталась вскочить с пола. Селезнев, который находился в этот момент рядом с ней, испугался, что крик могут услышать, схватил ее, повалил на пол, при падении они задели стоящие рядом лампы и разбили их. Затем Селезнев накинул дочери на голову плед, начал душить ее и наносить удары кулаками в область головы. Селезнев, выхватив из рук Старовойтенко биту, вернулся к дочери и нанес ей несколько ударов. Дочь пыталась отползти в сторону стены, и тогда Селезнев продолжил наносить ей удары, после чего она уже не двигалась.
Подтверждения этих событий имеются в материалах уголовного дела. В ходе осмотра места происшествия 05.03.2015г. «в центре комнаты на полу на поверхности ламината обнаружены следы волочения, образованные наслоением вещества темно-красного цвета размерами около 4х2,1 м». Данный след крови был оставлен дочерью, когда она пыталась уползти от Селезнева. В ходе производства по делу не было установлено даже предположительных причин образования этого следа крови, Селезнев по этому поводу пояснить ничего не смог, в то время как показаниями Старовойтенко его происхождение объясняется. На фотоснимках к протоколу осмотра места происшествия также можно видеть лампы, разбитые при падении Селезнева и моей дочери, которые в протоколе зафиксированы не были.
На ноже, который Старовойтенко держал в руках перед уходом из квартиры и который был изъят в ходе осмотра места происшествия, крови моей дочери обнаружено не было (заключение эксперта N516 от 08.04.2015г.). В то же время на рукоятке биты, изъятой в ходе осмотра места происшествия, было обнаружено большое количество крови, принадлежащей в том числе дочери. Если бы Старовойтенко наносил удары битой дочери и после этого взялся за нож, то следы крови остались бы и на ноже.
Не обнаружено следов крови дочери и на одежде Старовойтенко. Однако, исходя из количества ее крови на разных предметах в квартире, выглядит маловероятным, что кровь дочери не попала бы на одежду Старовойтенко, если бы он был причастен к нанесению ей ударов. То, что представленная одежда – именно та, в которой Старовойтенко находился в квартире Хомицевича, подтверждается и тем, что на ней имеются следы крови Исупова: на джинсах, на правой туфле и на куртке (заключение эксперта N570 от 09.04.2015г.).
В то же время на предметах одежды Селезнева, которые он представил на экспертизу, не обнаружено вообще никаких следов крови. Отсутствие следов крови Исупова на одежде Селезнева выглядит странным, поскольку удары Исупову Селезнев наносил продолжительное время, в разных местах квартиры и при близком контакте (Селезнев в том числе хватал Исупова руками за разные части тела).
Все вышеперечисленное позволяет усомниться в том, что у Селезнева была изъята именно та одежда, в которой он находился в квартире Хомицевича. Считаю, что одежда, в которой Селезнев действительно находился в ту ночь и на которой имелись следы крови моей дочери, была им уничтожена по совету его друзей из правоохранительных органов.
Кроме того, не подтвердились показания Селезнева о том, что у дочери пошла пена изо рта. Как пояснила в судебном заседании свидетель Храповицкая Л. В., пенистых выделений у моей дочери обнаружено не было.
Исходя из материалов дела, показания Селезнева во многом не соответствуют другим материалам дела и вызывают достаточные сомнения в их достоверности.
При таких обстоятельствах согласиться с выводом суда о том, что Старовойтенко убил мою дочь, не могу, так как выводы суда о его виновности не подтверждаются обстоятельствами, исследованными в судебном заседании, а также судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на указанные выводы, в связи с чем приговор и апелляционное определение подлежат отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции…»
НЕТ ОТВЕТА
Казалось бы, логичной реакцией на такую глубоко аргументированную жалобу, со ссылками на тома и листы уголовного дела, со ссылками на показания обвиняемых и свидетелей, со ссылками на выводы экспертов, должен был стать если и не прокурорский протест, то, как минимум, не менее развернутый и проработанный ответ прокурора об отказе в вынесении протеста, пишет БелГазета.
Однако вопреки здравому смыслу и требованиям УПК, обязывающим должностное лицо «всесторонне проверить изложенные в жалобе доводы», контраргументов на свои доводы Галина Барковская от прокуратуры так и не дождалась. Оба заместителя генпрокурора не стали указывать причины, по которым они проигнорировали аргументы потерпевшей. Они просто скопировали текст из приговора о доказанности обвинения и лаконично резюмировали: «Оснований для принесения протеста Генеральной прокуратурой не обнаружено».
