Пережитки тёмных времён, анонимки и доносы, к которым властям приходится прислушиваться, ставят под угрозу существование Музея садовода-селекционера Ивана Сикоры
Мемориальный музейный комплекс, который находится в Малых Алашках Шарковщинского района, включает в себя дом-музей, усадьбу, сад селекционера, хозяйственные пристройки. Комплекс является местом проведения ежегодного праздника «Светлы Яблычны Спас – сікораўскай душы часцінка». Организует этот праздник Шарковщинский районный исполнительный комитет. На сайте исполкома мы можем прочитать информацию об одном важном событии, произошедшем в 2014 году:
Кульминацией праздника стало открытие для посетителей усадьбы И.П. Сикоры, собственноручно построенной садоводом-селекционером в 1924 году.
Эта усадьба была приобретена около 10-ти лет назад известным общественным и культурным деятелем Адой Эльевной Райчонок. Активисты культурно-просветительского центра имени Язэпа Дроздовича, которым она руководит, привели усадебный дом в нормальное состояние, восстановив его интерьер, соответствующий времени, когда там проживал Иван Сикора. И вот 19 августа 2014 года Ада Райчонок передала его государству. Отметим, что приобретение ею усадебного дома спасло его от уничтожения.
Ныне усадьба опять находится под угрозой, как и весь государственный музей, из-за происков некоего неизвестного анонимщика, стремящегося опорочить доброе имя человека, который вывел около 500 сортов яблонь, 100 сортов груш, многие сорта слив, сирени, роз. Как рассказывает сама Ада Райчонок, в настоящее время эти анонимки вносят большие препоны в деятельность музейных работников:
Яны выматалі ўсе нервы супрацоўнікам музея, і свята ў Дзень нараджэння Івана Паўлавіча Сікоры могуць забараніць. Дык няўжо адна паскуда можа перакрыць кісларод ўсім?..
Чем угрожают анонимные письма. О позиции власти
Конечно же, прежде всего изнурительными проверками и действительной возможностью закрытия. При том, что размах клеветы достиг поистине огромных масштабов, о которых и говорит Ада Райчонок:
Туды будуць прыязджаць, правяраць. Я пагаварыла з намеснікам начальніка аддзела ідэалагічнай працы, культуры і па справах моладзі Шаркаўшчынскага райвыканкама Іннай Мар’янаўнай Шынкевіч, і яна мне распавяла ўсё да тонкасцей. У ананімках пісалі, што Іван Паўлавіч і п’яніца, і распуснік, і нічога добрага не зрабіў. І на сына таксама пісалі, а сын яго быў у ГУЛАГу, гэта чалавек, якога потым рэабілітавалі.
Ада Райчонок рассказывает, что анонимки писались и в администрацию президента Александра Лукашенко и в Министерство культуры, и в КГБ. Но местные власти к музею относятся хорошо и занимают позицию необходимости его сохранения. Тем более, что не так давно ими было решено расширить рамки «Яблочного Спаса» от регионального до общебелорусского, при этом подключив и зарубежных гостей. Все переживают за праздник и будущее музея вместе.
Сражаться за дом и за музей
На это Аду Райчонок будет вдохновлять память об Иване Сикоре, которого она знала лично как человека выдающегося и безупречного:
Я працавала ў Малых Алашках 14 год у школе. Іван Паўлавіч Сікора быў маім добрым сябрам. Я калі прыехала працаваць, пазнаёмілася з ім, і мы шмат гадоў сябравалі.
Сохранение музея и усадебного дома – дело, относящееся к исторической памяти, и оно требует подключения широкой культурной общественности:
Я буду змагацца за гэты дом да канца, як кажуць, і падыму ўсю Беларусь. Для мяне ў гэтым няма ніякай карысці. Проста я буду разумець, што змагаюся за добрае імя свайго сябра. І для мяне гэта будзе задавальненне, што я магу нешта зрабіць.
Так кто же недоброжелатель?..
К делу уже подключены представители правоохранительных органов, которые по долгу службы проверяли подлинность анонимных жалоб и столкнулись с курьёзными ситуациями. Дело в том, что доносы были подписаны именами жителей деревни Малые Алашки, которые сами оказывались в полном недоумении:
Піша ананімку і пры гэтым падпісваецца прозвішчамі вяскоўцаў. Ужо і міліцыя разбіралася з гэтымі людзьмі, якія пражываюць з гэтым прозвішчам, а яны нічога не ведаюць, бо нічога не пісалі. І я ўпэўнена, што яны не пісалі.
Отметим, что у самой Ады Райчонок есть конкретная версия того, кто является анонимщиком, и её правоохранительным органам не помешало бы проверить. Если она истинна, то проблему можно закрыть довольно быстро, а анонимщика привлечь к ответственности:
Магчыма, гэта жанчына, якая жыве побач. Я купіла сядзібу з хлевам. Яна гэты хлеў займала, карысталася ім, нарыхтоўвала ягады, яблыкі, а мне ён быў непатрэбны. А як я аддала сядзiбу дзяржаве, ён стаў патрэбны для правядзення святаў, бо прывозяць тэхніку, якую трэба кудысьці паставіць. Прапанавалі, каб яна гэты хлеў вызваліла. І яны нават судзіліся. А ў дакументах ясна сказана: хата і хлявы. Можа я і грашу, але ж усе сходзяцца на гэтым, што яна… Свята пад яе вуглом праходзіць, ёй гэта не падабаецца.
В любом случае, возникшая ситуация напоминает известные всем тёмные времена в Советском Союзе, когда по доносам к гражданам могли применять самые крутые репрессивные меры. В данном случае речь идёт не о живых, а об ушедших людях и о музее, однако душевный дискомфорт для окружающих и угроза культурному наследию несомненны:
Акрамя гэтага ананімшчыка, ніхто не жадае зачыніць музей. Раней быў закон – не рэагаваць на ананімныя лісты. Калі я кажу праўду, то падпішу сваё імя. А зараз улады, на жаль, павінны рэагаваць.
«Витебский курьер» будет продолжать следить за развитием этой непростой с нравственной точки зрения ситуации и, конечно же, способствовать сохранению всей полноты наследия Ивана Сикоры.
