30 лет назад, 27 июля 1990 года, была принята Декларация о государственном суверенитете Беларуси. Объясняем, как возникла идея этого документа, как его принимали и какую роль он сыграл в истории нашей страны.
Как возникла идея Декларации?
Советский Союз включал в себя 15 республик. Формально все они имели свои парламенты и правительства, но на практике были абсолютно бесправны перед Москвой как в политическом, так и экономическом плане.
Например, Валентин Михайлов, помощник премьер-министра БССР Михаила Ковалева, вспоминал, что в 1980-е годы Беларусь каждый год выпускала не менее 250 грузовых машин. Но каждый раз приходилось упрашивать Центр, чтобы даже несколько из них оставили в республике. Что уже говорить о более серьезных вещах.
При Михаиле Горбачеве репрессии ослабли, и республиканские элиты решили воспользоваться этим шансом. В 1988 году эстонский парламент принял Декларацию, которая устанавливала суверенитет и верховенство эстонских законов над законами СССР. В 1989-м его примеру последовали Литва, Латвия и Азербайджан, где были особенно сильны национальные движения, пишет TUT.by.
Эти действия вызывали протесты как Центра, так и местных коммунистов. В июне 1990 года Белорусский народный фронт разработал проект Декларации, но эта идея не встретила поддержки.
— Калі Пазняк казаў на сэсіі ВС пра суверэнітэт Беларусі як менавіта абвяшчэнне незалежнай дзяржавы, большасць дэпутатаў слухала яго так, як бы ён абвясціў, што ў Мінск прыляцелі прадстаўнікі іншай галактыкі, і вось толькі што ён з імі размаўляў. На тварах дэпутатаў чыталася ці не ўся гама пачуццяў — ад здзіўлення да сарказму. Эканамічная самастойнасць яшчэ ўспрымалася (сакратарам і дырэктарам надакучыла выпрошваць на кожную дробязь дазвол Масквы), а вось уласныя грошы, уласнае войска — не, гэта было па-замежамі іх разумення, — вспоминал депутат БНФ Сергей Наумчик.
Все изменилось, когда в июне того же 1990 года Декларацию о государственном суверенитете приняла Россия. Тогда Верховный Совет РСФСР возглавлял Борис Ельцин, основной противник Горбачева. Чтобы перехватить у него инициативу и уменьшить значение этого документа, было решено принять декларации во всех союзных республиках.
В каждую из них «спустили» соответствующие указания. Начался «парад суверенитетов». В Беларуси с инициативой принять декларацию выступила компартия.
Кто разрабатывал Декларацию независимости Беларуси?
18 июня, спустя шесть дней после принятия Декларации в РСФСР, была создана парламентская комиссия, которая должна была готовить проект Декларации. Спустя два дня был утвержден ее состав: 35 человек, в том числе спикер парламента Николай Дементей, его будущий преемник Станислав Шушкевич, известные политики того времени Геннадий Карпенко, Виктор Гончар, Дмитрий Булахов, поэты Нил Гилевич и Анатолий Вертинский, будущий глава профсоюзов Леонид Козик и другие.
Четких сроков перед ними поставлено не было. Но после того как 16 июля свою Декларацию приняла Украина, депутатам пришлось активизироваться.
Параллельно разрабатывались еще два проекта — депутатами БНФ, которые выступали за полную независимость Беларуси, и группой депутатов во главе с Евгением Глушкевичем.
23 июля проект был представлен депутатам, 24-го они большинством голосов взяли за основу проект парламентской комиссии, отвергнув альтернативные.
Сначала депутаты 26 и 27 июля голосовали отдельно по каждой статье (а иногда и по отдельным предложениям), а затем за весь документ.
Тогда в 1990-м депутаты убрали из документа многие положения, за которые выступал БНФ. Теперь, с временной дистанции, они кажутся очевидными. Из текста были удалены формулировки о создании собственной денежной системы (хотя при этом был создан Национальный банк) и вооруженных сил, внутренних войск и органов госбезопасности.
При этом было принято предложение Зенона Позняка, что «сваю свабоду і суверэнітэт Беларуская Савецкая Сацыялістычная Рэспубліка ў першую чаргу выкарыстоўвае на выратаванне беларускага народу ад вынікаў Чарнобыльскай катастрофы». Также в документ вошло требование от союзного Центра компенсировать ущерб, связанный с преодолением последствий чернобыльской катастрофы.
Но главные дискуссии разгорелись во время обсуждения 11-й статьи, которая предусматривала участие БССР в разработке Союзного договора. Представители БНФ выступили решительно против и покинули зал заседания. Как утверждал депутат Сергей Наумчик, это был тактический ход, чтобы заставить коммунистов проголосовать за принятие Декларации.
Пазняк прапанаваў апеляваць не да розуму дэпутацкай большасьці, а, скажам гэтак, да калектыўнага інстынкту, скарыстаўшы ўжо выпрацаваную звычку галасаваць насуперак БНФ.
«Паважаныя дэпутаты, — пачаў свой выступ Пазьняк на сэсіі, — (…). Тое, што мы зараз пачулі зьвесткі, што нам рыхтуе „саюзны дагавор“, і тое, што зараз сэсія прагаласавала за гэты „саюзны дагавор“, гэта тое самае, што сунуць галаву ў пятлю. Гэта значыць, што далейшая размова аб суверэнітэце не мае сэнсу. Гэта значыць, што наша праца два дні была без патрэбы. На вялікі жаль, народныя дэпутаты, відаць, мы ўсё ж такі не дараслі да суверэнітэту. Таму я, Пазняк Зянон Станіслававіч, заяўляю, што я адмаўляюся далей удзельнічаць у гэтай сэсіі ў выніку таго, што Вярхоўны Савет не здольны прыняць Дэклярацыю аб сапраўдным сувэрэнітэце. Тых дэпутатаў, якія мяне падтрымліваюць, прашу зрабіць тое самае. Я пакідаю залю».
З Авальнай залі выйшла трыццаць дэпутатаў (…).
Заява Пазняка і выхад з залі выклікалі ў прысутных шокавы эфэкт сваёй нечаканасцю. Але значна больш моцнымі было жаданне зрабіць насуперак — як перад гэтым на сэсіі заўважыў Ігар Гермянчук, некаторыя галасуюць «супраць» толькі таму, што Пазьняк галасуе «за». (…)
Але адбылося так, як разлічваў Пазьняк: дэпутаты заявілі, што поўныя рашучасці прыняць Дэклярацыю і пачалі актыўна галасаваць. Не ведаю, чаго тут у Пазьняка было болей: дакладнага палітычнага разліку, адчування псіхалогіі ці проста інтуіцыі.
Из статьи депутата Верховного Совета Сергея Наумчика «Крок да Незалежнасці»
Другие участники того заседания (например Станислав Шушкевич) не воспринимали действия депутатов от БНФ как тактический ход. Так что этот вопрос является дискуссионным. Но в любом случае бесспорно, что Народный фронт внес большой вклад в разработку Декларации.
В итоге за принятие Декларации проголосовали почти единогласно. В зале зарегистрировались 232 депутата, «за» проголосовали 229.
Как день 27 июля стал праздником и как долго находился в этом статусе?
Как пишет историк Александр Курьянович, после принятия Декларации депутаты стали обсуждать другие вопросы. И лишь затем поэт и депутат Анатолий Вертинский предложил считать 27 июля днем независимости и ежегодно отмечать его как государственный общенародный праздник. За это проголосовало 210 депутатов из 232 зарегистрировавшихся.
Верховный Совет Республики Беларусь,
выражая волю народа Республики Беларусь,
осознавая ответственность за судьбу белорусской нации,
подтверждая уважение достоинства и прав людей всех национальностей, проживающих в Республике Беларусь,
свидетельствуя уважение к суверенным правам всех народов Союза ССР и мира,
считая республику полноправным и независимым членом мирового сообщества,
действуя в соответствии с принципами Всеобщей декларации прав человека и другими общепризнанными международно-правовыми актами,
торжественно провозглашает полный государственный суверенитет Республики Беларусь как верховенство, самостоятельность и полноту государственной власти республики в границах ее территории, правомочность ее законов, независимость республики во внешних отношениях и заявляет о решительности создать правовое государство.
Отрывок из Декларации
Праздник отмечался недолго. Первая попытка отменить его случилась в 1994 году. Поскольку была принята первая белорусская Конституция, Декларация утратила силу. Поэтому депутат Михаил Мачуленко (в прошлом второй секретарь Гомельского обкома КПБ) предложил отменить праздник. Мол, Декларация «свое отработала». Но коллеги его не поддержали.
27 июля праздновался еще три года, пока Александр Лукашенко не вынес на референдум 1996 года вопрос о переносе даты празднования Дня независимости на 3 июля. Большинство поддержали президента, после чего дата 27 июля постепенно ушла в прошлое.
Какова роль Декларации в истории Беларуси?
В аналогичных документах парламентарии Литвы, Латвии и Эстонии объявили, что республиканские Конституции и законы важнее, чем союзные.
Верховный Совет Литовской ССР видит выход из существующего положения только в восстановлении государственного суверенитета, который уже сегодня находит свое выражение в стремлениях литовского народа, является неотъемлемым правом народов и может быть осуществлен лишь в условиях свободного самоопределения. Верховный Совет Литовской ССР провозглашает, что отныне в Литовской ССР, с принятием поправки к статье 70 Конституции Литовской ССР, имеют силу только принятые или ратифицированные Верховным Советом законы.
Отрывок из Декларации о государственном суверенитете Литвы
В Беларуси из-за коммунистического большинства в парламенте добиться аналогичных результатов было нереально. В итоге документ, принятый в БССР, являлся скорее декларацией о намерениях, которые, как тогда казалось, было невозможно реализовать в условиях 1990 года.
Но спустя год Декларация неожиданно выстрелила. После провала августовского путча Верховный Совет Беларуси 25 августа 1991 года придал ей статус конституционного закона. Де-факто это означало восстановление независимости нашей страны, что было закреплено Беловежскими соглашениями.
Спустя 30 лет кажется, что события 27 июля сыграли все же меньшую роль в белорусской истории, чем события 25 августа.
Но все же признаем, что без Декларации 1990 года независимость Беларуси досталась бы нам куда более сложным путем, чем голосование в парламенте.
Сегодня можно констатировать, что спустя 30 лет белорусы все еще пытаются бороться за свою независимость от коммунистического рабства, от “совковых” идеологических догм, навязываемых обществу государством старого типа. Более того, таких репрессий, как сегодня, не было 30 лет назад, во времена позднего СССР. Куда мы идем?
