имя, которое многие желали бы позабыть раз и навсегда
Город Витебск по праву считается родиной многих замечательных людей. Художники, писатели, артисты, режиссеры, ученые с мировым именем – ими по праву гордится город на Двине. Но есть и те, чьи имена многие желали бы позабыть раз и навсегда.
В 1980-е годы Витебск получил всесоюзную известность «делом» серийного убийцы Михасевича, чьими жертвами стали 36 человек. Но мало кому известно, что у «витебского душителя» был не менее ужасный «предшественник» – Василий Комаров, носивший также фамилию Петров, прозванный «шаболовским душегубом» и «человеком-машиной». Свои жуткие преступления Комаров-Петров совершал в начале 1920-х годов в Москве, однако именно в Витебске он начинал свой «путь».
Восстановить «историю» одного из первых советских серийных убийц помогли старые, пожелтевшие от времени страницы газет «Правда» и «Известия», освещавшие процесс «человека-машины» в начале июня 1923 года.
13 марта 1921 года в Москве на пустыре у Конного переулка в районе Шаболовки гуляющие обнаружили торчащие из-под земли ноги человека – как впоследствии выяснилось, мужчины и женщины, торговцев со Смоленского рынка Лопатиных, брата и сестры. Через несколько дней связанные трупы в мешке нашли там же, у недостроенных бань. 9 февраля 1922 года два трупа в мешке были обнаружены в кочегарке дома № 24. 14 апреля 1922 года мешок с трупом был найден в огороде дома все по тому же переулку. Страшные находки продолжались в мае, декабре, вплоть до весны следующего 1923 года. Все убийства были совершены одним способом – ударом большим и тяжелым предметом в лоб и переносицу, затем связаны и помещены с мешки. Также убитые имели петли на шее. Всего в Москве были найдены 22 мешка с трупами.
Найти нить к расследованию преступлений Московскому уголовному розыску было чрезвычайно трудно. Трупы были нагие, без вещей, их лица были обезображены (всего удалось опознать 7 человек). Помимо способа убийства, жертв объединяло одно – все они были приезжими крестьянами из соседних губерний, прибывавшими в Москву для покупки лошадей.
В мешках были найдены остатки овса, что, вместе с характерной вязкой трупов, позволило предположить, что убийца был извозчиком. Сузить круг подозреваемых помогла найденная в одном из мешков детская пеленка – у преступника только что родился ребенок. Так милиционеры вышли на извозчика Василия Ивановича Комарова, 55 лет, проживавшего в доме № 26 по Шаболовке, в 12-й квартире на втором этаже. Комаров, не имея видимых средств к существованию, содержал экипаж и вел разгульную жизнь в московских трактирах.
17 мая 1923 года сотрудники угрозыска пришли в квартиру Комарова с обыском, имевшего целью якобы обнаружение самогонного производства. При приближении к чулану, где впоследствии был обнаружен еще один труп, Комаров, несмотря на возраст, сиганул из окна второго этажа и скрылся в саду. Уйдя от облав, извозчик скрылся в подмосковном селе Никольском у знакомой молочницы, но уже вечером был пойман и давал показания.
Кем же был жестокий убийца, взбудораживший Москву в начале 1920-х годов?
Настоящее имя извозчика Комарова – Василий Терентьевич Петров. Родился он в 1868 году в Витебске, в семье крестьянина, ушедшего на заработки на железную дорогу. С 13 лет Комаров-Петров работал пастухом, в 16 лет стал работать на помещика, от которого ушел за то, что тот «плохо кормил» и был католиком. Затем работал на латыша, который кормил хорошо, но и работать заставлял, «как лошадь». В 18 лет отец забрал Василия в Витебск, на железную дорогу ремонтником. В 21 год Комарова призвали в армию, после службы он вернулся в Витебск и женился в первый раз.
О первой жене на суде Комаров-Петров рассказывал: была скандалисткой, постоянно ревновала. В 1905 году, когда началась война с Японией, оставил жену «пропадать» в Витебске, а сам уехал в Верхнеудинск. Вскоре, по словам извозчика, пришла «свобода… красные флаги… было весело». На радостях с товарищем он покатил домой, в Витебск, но в пути узнал, что «свободу» отменили. В Витебске сошелся с женой, продал дом и на вырученные деньги решил «как следует погулять». Вдвоем с супругой ездили по городам и пили. Когда средства закончились, вернулись в Витебск, Комаров устроился кучером к купцу-еврею. Поскандалив с ним, получил первый срок – 9 месяцев тюрьмы. Отсидев, уехал «в Ригу, к латышам», оставив жену в Витебске. Далее, по словам Комарова, произошло следующее:
Писать не пишет; дай, думаю, поеду, посмотрю, что она там делает. Приехал в Витебск и слышу, что жена вчерась с кем-то под руку ходила, изменила, значит. Запил я, три дня не видел ее, а потом пошел по адресу; прихожу, а мне говорят: «Ваша жена отравилась». «А вещи где, которые остались?»… Уехал в Ригу холостой.
Смерть жены нисколько не встревожила Комарова-Петрова; вскоре он женился во второй раз. Софья, вторая жена, оказалась значительно моложе супруга, на момент совершения преступлений ей было тридцать лет. Она не только знала о том, чем «промышляет» ее муж, но и активно помогала ему скрывать следы преступлений, прятать трупы. О ней извозчик-убийца говорил:
эта совсем другая оказалась, даже и мадеры не пьет, потому что пани она… любит сладко кушать, а я люблю горько пить.
Дальнейшая история жизни Комарова-Петрова, вплоть до совершения им первого убийства, покрыта мраком. По одним сведениям, он служил в Красной Армии, по другим – в деникинской разведке. Были даже попытки представить Комарова вражеским агентом под прикрытием и придать делу политический характер, но доказать этого не удалось.
По окончании Гражданской войны семья Комаровых-Петровых перебралась в Москву. Глава семейства служил в Центроэваке, получал жалование и паек, попутно разворовывая казенное имущество и сбывая краденное на рынке. На вырученные деньги приобрел экипаж, квартиру, стал обзаводиться обстановкой. По словам Комарова, денег «на жизнь хватало, а на выпивку – нет».
Именно болезненная страсть к алкоголю и привела Комарова к совершению убийств. Действовал преступник по весьма простой схеме: ходил по рынку на Конной площади, выискивал приезжего крестьянина, желавшего купить лошадь подешевле, т.е. «темного» происхождения, предлагал свою кобылу, приглашал к себе в квартиру, где вместе пили, после чего, выгнав детей на улицу, убивал ничего не подозревавшую жертву, «для верности» душил, спускал кровь, раздевал, грабил, связывал труп особым способом и прятал в чулане до наступления темноты. Ночью вместе с женой выносили тело в мешке в пролетку и везли до ближайшего пустыря или заброшенного здания.
Хоть сам Комаров и утверждал, что в Бога не верит, а религия – «фальшь», тем не менее, держал дома иконы, после каждого убийства вместе с женой усердно молился, приглашал в гости священников, ничего не знавших о том, на какие деньги устраивались эти «праздники».
Суд над извозчиком Василием Комаровым, убийцей 33 человек, и его женой-соучастницей открылся 6 июня 1923 года в Московском Политехническом музее. Председательствовал на суде И.А. Смирнов, обвинение поддерживал помощник губернского прокурора Арсеньев, защитником Комарова выступал Коммодов. По делу было привлечено 10 свидетелей. Эксперты-психиатры Бруханский, Довбня и Краснушкин признали подсудимого абсолютно вменяемым и совершенно здоровым, лишь с небольшой «тупостью социальных чувств». Софья Комарова также была признана вменяемой, правда, психиатры посчитали ее «психически запуганным человеком», целиком подчиненным воле мужа, что могло послужить смягчающим вину обстоятельством.
Суд по делу «трупов в мешках» проходил при большом стечении народа, его освещали в том числе и американские корреспонденты.
Сам Комаров подробно рассказывал о своей жизни, преступлениях, то и дело вставляя в рассказ народные поговорки, демонстрируя весьма своеобразное чувство юмора: «раз – и квас», «ежу одному только и верю, потому что он жесткий» и т.п. По собственному признанию Комарова, никакой жалости к загубленным людям он не испытывал, после «дела» всегда прекрасно спал, имел прекрасный аппетит, особенно после рюмки водки. Всегда перед убийством извозчик узнавал, сколько у его жертвы с собой денег. Во время убийства Лопатиных, узнав, что у брата денег нет, Комаров привел к себе в квартиру и убил его сестру.
Суд по «Комаровскому делу» продолжался до трех часов ночи 8 июня 1923 года. Приговор Василию и Софье Комаровым был вполне ожидаемым: высшая мера наказания. Детей убийц государство взялось воспитывать за свой счет.
В предвоенные годы, благодаря широкому освещению в печати, имя извозчика Комарова стало нарицательным. Так называли любого жестокого и хладнокровного убийцу. Советские сатирики И. Ильф и Е. Петров, посетившие в 1935 году Соединенные Штаты Америки, так описывали в книге «Одноэтажная Америка» известного гангстера Аль Капоне: «знаменитый бандит и убийца, вроде извозчика Комарова, только гораздо опасней».
Никогда ранее не слышал об этом преступнике.Очень познавательно.Спасибо за статью.