80 лет назад в СССР были снижены коммерческие цены на хлеб, а также отменены карточки на мясо, рыбу, сахар. Что этому предшествовало и каковы были предпосылки, читайте в нашем расследовании.
Голод начала 30-х еще долго тянулся длинным шлейфом в памяти людей, несмотря на стойкое нежелание советских властей даже признавать сам факт того, что был в нашей истории такой сложный период.
Собирая материалы для публикации, приходилось изучать сотни исторических документов. Открыв какую-нибудь запыленную папку, волей-неволей начинаешь ворошить сопутствующие ей архивные материалы, которые в награду пытливому исследователю раскрывали малоосвещенные страницы советского прошлого.
В предыдущих публикациях мы коротко затронули тему голода 1932-1933 годов, о причинах его породивших, о мнимых и настоящих виновниках произошедшей трагедии. Перебои с продовольственным снабжением городов отмечались уже в 1928-м году, и это вынудило советское правительство сначала в крупных городах, а затем и повсеместно вводить карточную систему снабжения населения. Мера непопулярная, однако вынужденная. Потому как продовольственный кризис был прямым порождением коллективизации и индустриализации. Коллективизация привела к общему снижению производительности сельхозпродукции, так как крестьянство не видело смысла в ее увеличении, потому что все равно государство отбирало у него “излишки”. Индустриализация породила отток в города порядка 7 миллионов крестьян, что также не могло не сказаться на общем снижении производства сельхозпродукции, вдобавок “лишние” 7 миллионов ртов новых горожан теперь легли дополнительным грузом на плечи деревенского жителя.
Отметим, что нормирование распределения продовольствия не было изобретением большевиков – оно было введено во времена Первой мировой царским правительством, а большевики лишь унаследовали его с приходом к власти в 1917-м. На протяжении гражданской войны карточная система значительно расширила сферу своего охвата, включив не только горожан, но и часть сельских жителей. Переход к политике НЭПа позволил нормализовать рыночные отношения и отменить карточную систему.
Безудержный рост капиталовложений в индустрию и падение сельхозпроизводства в первой пятилетке породили значительную инфляцию. Государство держало под контролем как оптовые, так и розничные цены на продовольствие, следствием чего явилось превышение спроса над предложением. Поэтому пришлось вновь возвращаться к введению нормированного снабжения для обеспечения минимальных потребностей городского населения. К началу 1930 года уже большая часть продуктов питания и промышленных товаров распределялась по карточкам.
В государственном архиве Витебской области сохранился любопытный документ, датируемый 1930 годом, – письмо Витебского окружного исполкома руководству БССР. В нем, в частности, констатируется неудовлетворительное положение с обеспечением трудящихся продуктами питания:
Хлеб выдается только ржаной рабочим по 600 г, а с апреля – по 700 г, остальным потребителям по 300г в день, причем довольно низкого качества…Пшеничная мука выдавалась только в январе по 500г на едока. Пшеничного хлеба не выдавали ни в марте, ни в апреле вследствие отсутствия муки. Крупа выдается по 1-1,5 кг рабочему и 1кг остальным группам потребителей на едока в месяц. Совершенно не удовлетворяет выдаваемый ассортимент крупы, в котором преобладает пшено, составлявшее почти единственную пищу витебского рабочего в годы военного коммунизма и уже надоевшее всем…
Что касается промтоваров, то весь год х\б ткани выдавались 1 раз по 4 м на книжку и специальный талон… Острый недостаток на протяжении всего года наблюдается на кожаную обувь, ботинки, сандалии, сезонную обувь, ходовые сорта мануфактуры, мыло, масло растительное, кондитерские товары, папиросы, махорку, консервы, колбасу, рыбу и т.п.”
В ноябре 1930-го, после сентябрьской “зачистки от вредителей” Наркомат торговли был преобразован в Наркомат снабжения. Однако ни расстрел “вредителей”, ни реорганизация наркоматов не дали сколько-нибудь существенных улучшений в обеспечении продовольствием трудящихся, и, начиная с 1931 года, государственное снабжение основными продуктами питания стало производиться по четырем спискам, в которых были установлены нормы отпуска в соответствии с категориями. Ряд продовольственных и большая часть промышленных товаров распределялись по ордерам в зависимости от поступления товаров. Эта система распространялась на рабочих и служащих государственных предприятий. Все крестьяне, исключая занятых выращиванием технических культур, должны были заботиться о себе сами.
В феврале 1932 года на 17-й конференции ВКП(б) была поставлена задача подготовить отмену нормирования в течение второй пятилетки. Связано это было с тем, что материальные стимулы не могут действовать удовлетворительно, пока потребитель лишен свободы выбора товаров. Кроме того, здесь имел место и прагматичный расчет, так как советское правительство не могло обеспечить в заявленных размерах централизованное снабжение.
Несмотря на повсеместный дефицит, правительство, по крайней мере в официальных документах, заявляло, что подготовка к отмене нормирования во второй пятилетке произойдет при значительном росте потребления; розничные же цены не увеличатся, а снизятся. На практике, однако, наблюдалась совсем иная картина: ржаной хлеб, отпускаемый по карточкам, стоивший до 1932 года 7 с половиной копеек, с февраля этого же года стал стоить 10 копеек. В первой половине 1933-го цена выросла до 12.5 копеек, а с августа 33-го – увеличилась вдвое. В 1934-м та же самая буханка уже стоила полтинник. Само собой, что коммерческая цена на продукты превышала цену, отпускаемых по карточкам и талонам в разы. Например, в 1932-м году один и тот же товар продавался по четырем различным ценам – городским и сельским розничным (нормированным), коммерческим и ценам колхозного рынка.
Советские власти в условиях кризиса и голода 1933 года предприняли энергичные усилия обуздать инфляцию и стабилизировать финансовую систему. Впервые были сокращены капитальные вложения, уменьшена численность занятых в промышленности, строительстве и на транспорте. Одновременно втрое был увеличен удельный вес коммерческой торговли: повышенный спрос на продовольствие в условиях голода позволил в марте 1933 г. вести коммерческую торговлю хлебом по ценам, которые в 20 раз превышали нормированные.
Огромное беспокойство у руководства СССР вызывали многочисленные факты злоупотреблений, обусловленных параллельным существованием нескольких ценовых систем. Все это не могло не вызвать соблазна погреть на этом руки, ведь возможность перекидывать товары из сети закрытых распределителей, где они продавались по низким ценам, в коммерческую торговлю давала неслыханные барыши. Летом 1934 года Комитет товарных фондов и регулирования торговли поручает уполномоченным органам:
проверить, что делается для борьбы со спекуляцией, усилить борьбу с перекупщиками, особенно в связи с разницей цен между коммерческими и некоммерческими товарами; провести соответствующую разъяснительную работу среди торговых работников и привлечь к борьбе с перекупщиками органы ОГПУ и милиции
Вместе с тем уже становилось очевидным, что подобные злоупотребления можно преодолеть не привычными административно-репрессивными методами, а только отменив нормирование и установив определенное рыночное равновесие. Осенью 1934 года Сталин направил в Политбюро письмо, в котором настоятельно рекомендовал
уничтожить в конце этого года карточную систему по хлебу, недавно еще нужную и полезную, а теперь ставшую оковами для народного хозяйства.
28 октября предложения Сталина были утверждены. Политбюро поручило руководителям ведомств, связанных с предстоящей отменой карточек, разработать необходимые вопросы: о единой цене на хлеб, о торговой сети и процедуре отмены карточной системы, о резервах и дислокации хлеба, о повышении зарплаты и т. д. В постановлении было подчеркнуто, что вести эту работу необходимо “в строго секретном порядке”. Скорее всего, для обеспечения особой секретности постановление не было внесено в протокол, а оформлено как беспротокольное .
Постановление Совнаркома СССР, опубликованное 7 декабря 1934 года, через несколько дней после провозглашения политического решения пленума ЦК об отмене карточек, устанавливало новые розничные цены на ржаной и пшеничный хлеб и значительно более высокие цены на муку, которые варьировались в зависимости от территориальных поясов.
Отмена карточной системы прошла в два этапа. С 1 января 1935 г. были отменены карточки на печеный хлеб, муку и крупу, что было тотчас же подхвачено мощным пропагандистским государственным аппаратом как неимоверная забота партии и правительства о благосостоянии трудящихся, хотя при этом произошло значительное повышение розничных цен на хлебные продукты. А карточки на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель удалось отменить только с 1 октября 1935 года.
Тем не менее это действительно был важный шаг в сторону рыночных преобразований социалистической экономики, что незамедлительно сказалось в повышении производительности труда и создало предпосылки для зарождения стахановского движения.
Справедливости ради нужно отметить, что полностью избавиться от распределительно-карточной системы не удалось ни в 35-м, ни в последующие годы советской эпохи. Ведь в том же декабрьском постановление Совнаркома специально прописывалось:
в целях недопущения спекуляции установить продажу печеного хлеба в одни руки временно не свыше 2 килограмм, а муки не свыше 1 килограмма независимо от социального положения покупателя. В Свердловской, Челябинской и Ивановской областях и Горьковском крае, ввиду особой отсталости государственно-кооперативного хлебопечения, допустить временно продажу муки в одни руки до 2 килограмм.
Возможно, прав был австрийский экономист Фридрих Август фон Хайек, доказывавший, что централизованно управляемые экономики не могут функционировать нормально. Капиталистическую систему к необходимости ввести карточную систему может привести только какой-то катаклизм, в централизованной же экономике – это практически неизбежность. Может быть поэтому неслучайно, что в Западной Европе карточки помнит лишь старшее поколение, где система нормированного распределения существовала только несколько послевоенных лет и больше не вводилась. А в СССР она регулярно возвращалась в разных точках страны вплоть до конца 80-х.
Сегодня система карточного распределения функционирует на Кубе и в Северной Корее. Еще в 2011 году на 6-м съезде Коммунистической партии Кубы отмена распределительной системы была одной из самых горячих тем. Рауль Кастро заявил там, что талоны, на которых выросло два поколения кубинцев, стали не только тяжким ярмом для экономики, но и отнимают у народа мотивацию искать хорошую работу. Увы, поэтапная отмена кубинской карточной системы растянулась на годы и пока что продолжает действовать.