31 августа лидера белорусских католиков митрополита Минско-Могилевского а не пустили в Беларусь, когда он возвращался из Польши, несмотря на то, что он является гражданином Беларуси. За несколько дней до этого, 27 августа, Кондрусевич выразил протест в связи с тем, что вооруженные бойцы ОМОНа блокировали Красный костел в Минске, когда там находились протестующие: он назвал действия силовиков “неадекватными и противоправными” и потребовал, чтобы инцидент был расследован, а виновные – наказаны по закону.
КГБ Беларуси до сих пор не прокомментировал инцидент, а Александр Лукашенко заявил, что Кондрусевич якобы “выехал для консультаций в Варшаву” и “получил определенные задачи”. “А если ты еще и в политику влез и потащил за собой верующих, католиков, которые прекрасные люди, тогда двойная ответственность”, – заметил он.
Что произошло на границе, действительно ли Кондрусевич получил в Польше “инструкции” и что руководство белорусской католической церкви собирается делать дальше? .На эти и другие вопросы Тадеуш Кондрусевич ответил в интервью «Настоящему времени».
– Что вообще произошло на границе и как вам это объяснили, если, конечно, объяснили?
– На прошлой неделе я был в Польше. Целью моего визита было богослужение, которое католики давно просили меня провести, торжества, миропомазание, а также первое причастие сына моей племянницы. Это причастие уже переносилось с мая из-за пандемии коронавируса, и вот мы договорились, что оно пройдет на той неделе.
Я возвращался домой, и на пограничном переходе Брузги-Кузница на белорусской стороне нам сказали отогнать машину в сторону, потому что есть какие-то вопросы с документами.
Потом пришел то ли начальник смены, то ли начальник вообще этого пропускного пункта и сказал, что, к сожалению, я не могу въехать в Беларусь. Мы были втроем, два моих спутника могут ехать, но я – не могу. Я спросил: “Почему?” Ответ был “Без комментариев”. На вопрос, куда я могу обращаться с этим вопросом, он ответил: “Ну вот здесь даны координаты Республиканского пограничного комитета”. Я туда обратился электронным образом, но пока никакого ответа не получил. То есть ситуация непонятная.
– Лукашенко вчера заявил, что вы якобы “выехали для консультаций в Варшаву” и там якобы “получили определенные задачи”…
– Я даже в Варшаве не был. Я был рядом с Белостоком, а потом ездил на причастие в сторону Варшавы, но не в сам город. Не понимаю, какие инструкции нужны, мне инструкции может давать папа римский или папский нунций. Но кто-то, тем более из другого государства? Церковь отделена от государства!
Мы служим, конечно, государству, я служу Беларуси. Во всех своих призывах я обращался к людям, чтобы не было насилия, не было мести, чтобы было прощение. Это просто абсурд какой-то, мне непонятно, откуда это все идет.
– Лукашенко также говорит, что у вас якобы есть двойное гражданство, можете это прояснить?
– Как я могу это прояснить? У меня есть белорусский паспорт, я его показал.
– Вы лично расстроены этой ситуацией?
– Конечно, расстроен. Потому что я должен исполнять свои обязанности как пастырь в Беларуси, а я теперь не могу их исполнять. Понятно, что я могу написать какое-то послание, послать его по электронной почте. Но это совершенно не то, что лично быть на месте.
Кроме того, у меня уже на следующее воскресенье назначены два больших богослужения, я не знаю, решится ли вопрос с моим въездом до этого времени. Конечно же, это все волнует людей. Потому что объявлено, что епископ будет, а вдруг епископа нет, начинаются всякие суждения. Это не служит консолидации нашего общества, особенно в наше время, когда надо прилагать максимум усилий для того, чтобы прийти к спокойному решению всех проблем, с которыми наше общество столкнулось.
– Ватикан знает о сложившейся ситуации?
– Я информировал нунция, а дальше я не знаю, кому он сообщил.
– Хотел вас еще спросить про события в Красном костеле, что сейчас вокруг него происходит?
– Проблемы начались гораздо раньше, костел Святого Симеона и Святой Елены не был передан католической общине, он находился в собственности государства, а конкретно Минского горисполкома. И Минский горисполком передал костел КУП “Мінская спадчына” (организации, которая занималась реконструкцией костела). Это было, если мне не изменяет память, в 2013 году.
И вдруг неожиданно организация потребовала платить каждый месяц за амортизацию здания около $6 тысяч. Что для нас, конечно, неподъемная сумма, и непонятно, почему мы должны ее платить. Здание костела было построено католиками и конфисковано у церкви. И было отреставрировано после того, как мы получили возможность в нем молиться. Конечно, надо поблагодарить государство за то, что они помогали нам в новой реставрации, но это здание является украшением города, оно в самом центре города находится. А теперь я получаю сообщения от настоятеля, что там замки поменяли.
– Госдепартамент США выступил с заявлением, в котором сказано, что власти Беларуси должны разрешить вернуться в страну архиепископу, чтобы тот мог позаботиться о своей пастве. Такая поддержка со стороны других государств дает вам силу, надежду, что ситуация разрешится?
– Спасибо большое, я даже не знал об этом. Конечно, это знак солидарности. Несомненно, для меня это большая поддержка, большая помощь.
– Прощение возможно? После того как мы видели все эти избиения, жесткие задержания и так далее?
– Я очень обеспокоен этим, потому что слышу и вижу, как люди говорят: мы помним и не простим. Наверное, простить очень сложно. Это непросто. Но тем не менее с христианской точки зрения, с точки зрения Евангелия, учения Христа мы должны простить.
Посмотрите на крест Господень. Христос умирает, но с какими словами? Он говорит: “Отче, прости им”. Он просит об их прощении, и мы должны следовать этому примеру. Это трудно, и мне нравятся слова святого Иоанна Павла II, который еще в 2000 году призывал к прощению и сказал, что прощение – это не знак слабости, это знак силы. Потому что когда мы прощаем, мы тоже побеждаем самих себя, то зло, которое в нас есть. Потому что мы все грешные, и мы все нуждаемся в прощении, от наших ближних, от бога. Это нелегко, но возможно.
И я думаю, что и католическая церковь, и другие церкви должны приложить усилия, чтобы привести людей к прощению. Без прощения очень трудно. Конечно, нужна и справедливость, но это уже дело суда и других органов. А наше дело – призывать к прощению и к диалогу.
