За прошедший год 79,5 млн человек по всему миру пришлось покинуть свои дома. Каждый сотый житель планеты — вынужденный мигрант. В Беларуси проживает порядка 9500 беженцев, лиц без гражданства и тех, кто попросил убежище.
Уже на протяжении 25 лет Представительство верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) помогает им преодолевать жизненные неприятности. За цифрами — человеческая жизнь, судьба конкретного человека, которая в один момент резко изменилась.
Так произошло и с семьей Тесси и Руди из Витебска. В 2015 году они приехали в Беларусь, чтобы остаться вместе.
По случаю Всемирного дня беженцев, который ежегодно отмечается 20 июня, мы поговорили с сирийско-филиппинской парой о страхе неизвестности, трудностях адаптации и планах на будущее, пишут naviny.by.
Билет в один конец
— В Беларуси ваша семья провела почти пять лет. За это время жизнь поменялась кардинально?
— Мы, наконец, привыкли к новым реалиям, к новой культуре, смогли немного изучить язык и начать общаться с соседями, жителями города, — рассказывает Тесси. — Пока не идеально и даже не так, как хотелось бы, но гораздо лучше, чем прежде. Представляете, попав в чужую страну, не знали ни слова по-русски, рядом — ни друзей, ни знакомых, вообще никого. С появлением местных приятелей чуточку полегчало.
— А в себе заметили перемены?
— Изменения пусть и небольшие, но все же произошли! Перед приездом в Беларусь, мы долгое время провели в Дубае. Мой муж Руди мусульманин. Здесь стали, как мне кажется, более открытыми. Нам пришлось адаптироваться к местной культуре и традициям. Мы ни от кого не требовали подстроиться под нас, а сами приспособились к здешней среде.
— Спрашивали себя: как устроилась бы судьба, если б не переезд в Беларусь?
— Бесполезно рассуждать на эту тему. Честно, даже не предполагаю, что и как могло сложиться: лучше или хуже — трудно сказать. Теперь мы защищены УВКБ ООН, нам не стоит ни о чем волноваться и думать, что нас могут разлучить.
— Тесси, что заставило вас в одночасье бросить всё и искать убежище?
— Мой муж родом из Сирии — а там, как вы знаете, идет война. После университета его, как и многих сирийских мужчин, отправили в армию. Служил по охране границы с Ираком. Однажды случилось ЧП — незаконное пересечение. Мужа и его сослуживцев отдали под суд. За восемь месяцев ареста над ними издевались, пытали, требовали признать вину. А потом дело попросту прекратили, так никого и не наказав.
Его жизнь изменилась, о госслужбе больше не шло и речи. Поначалу Руди работал аудитором в отеле, а после — переехал в Дубай. Там мы и познакомились. Завязался роман, я забеременела.
В Эмиратах подобные отношения без брака — наказуемы. Мне пришлось уехать на Филиппины, а Руди зарабатывал на жизнь. Пожениться решили на моей родине, но по исламским традициям, поскольку у супруга возникли проблемы с документами. Первое время так и жили: он летал из Дубая ко мне на Филиппины. Но у Руди заканчивалась виза ОАЭ и сирийский паспорт. А в самой Сирии начиналась война. Вернувшись домой — его бы тотчас отправили на фронт…
— Вы просто собрали вещи и бежали в Беларусь?
— Поначалу прилетели из Дубая в Россию. Теоретически в 2015 году могли искать защиту в любом государстве, правда, на тот момент европейцы не выдавали нам визы из-за войны в Сирии. Мы обращались в немецкое посольство, заявку отклонили. Лишь Россия оформила разрешение на въезд безо всяких проблем.
Находясь в Дубае, знали: границы между странами открыты, поэтому легко добрались до Беларуси.
Полтора года на адаптацию
— И вот вы в чужой стране. Помните первые впечатления?
— Чувствовали себя напуганными. Представьте: вы упаковали чемодан и отправились в неизвестность. Причем навсегда. Сильно волновались, переживали за будущее. Но сразу, как нас окружили заботой сотрудники УВКБ ООН, миграционная служба, все боязни исчезли.
Поначалу помогал офис по делам беженцев в Минске: дали жилье, решали вопрос с документами. Спустя две недели нас перенаправили в Витебск.
— Затем еще несколько месяцев в ожидании решения…
— Да, нас определили в центр временного размещения в Витебске. Не было никакой уверенности в положительном вердикте. Как назло у паспортов истекали сроки действия. Мы не знали, разделят нас или оставят вместе. В первом случае, меня бы депортировали на Филиппины, а мужа — в охваченную войной Сирию. Страх неизвестности — самое сложное.
— Запасной план, выходит, отсутствовал?
— Оставалось ждать и надеяться на помощь УВКБ ООН в Беларуси. Определенно не рассматривали пути нелегальной миграции дальше, побег и в голову не приходил! Никаких вариантов — судьба нашей семьи находилась в чужих руках.
— Решение бросить всё и начать жизнь с чистого листа далось тяжело?
— Не то слово! Подобная мысль не возникает сиюминутно. Что остается делать, когда у тебя нет иного выбора? Очень важно, что в такой момент тебе протягивают руку помощи. Без содействия Красного Креста и УВКБ ООН в Беларуси нам пришлось бы не сладко.
— Можно сказать, что на переезде трудности только начинались?
— На погружение в локальную среду потребовалось примерно полтора-два года. Как только получили решение белорусских властей, будто груз с плеч упал. С этой минуты и пошел отсчет нового этапа нашей жизни.
С финансовой стороны она оказалось непростой. С социальной — тоже. Из-за культурных и языковых барьеров завести в чужой стране друзей — та еще задача. А все родные и близкие — за тысячи километров.
— Белорусы и филиппинцы, на ваш взгляд, сильно разные?
— Мы здесь встретили немало людей с добрым сердцем и открытой душой — в этом наши народы похожи. Признаться, поначалу белорусы показались очень серьезными, может даже угрюмыми, сразу опасались к ним подходить с вопросами, например. Но узнав их поближе, все стало на свои места.
Самая большая разница — погода. Тут впервые познали четыре поры года, увидели снег и лыжи. Помню, одной зимой снега насыпало аж по колено: перейти дорогу или погулять по улице оказалось непросто. Зато со стороны это выглядело забавно.
Чемодан сметаны и банка варенья
— Любопытно, чем сейчас живет ваша семья?
— Ведем обычный образ жизни: муж устроился на работу, я хлопочу по хозяйству, а старшая дочь, ей уже десять, учится в школе. Аише, кстати, очень нравится, она у нас активная: и поет, и рисует, занимается гимнастикой. Дочка отлично говорит по-русски, мы ее называем «нашим переводчиком».
Жаль только пандемия внесла коррективы: несмотря на хорошую погоду, стараемся не посещать массовые места и проводим время дома с детьми.
— Вести от близких получаете? Какова их судьба?
— Семья мужа из-за войны также вынуждена искать убежище в других странах. Часть его родственников перебрались в Германию. А моя родня — на Филиппинах. Вайбер и социальные сети позволяют нам оставаться на связи.
— Когда все позади, о чем мечтает семья здесь в Беларуси?
— По правде говоря, ничего особенного: хотим лишь счастья своим родным, да чтобы дети смогли получить образование. К сожалению, нам не дали постоянный вид на жительство в Беларуси. Поэтому УВКБ ООН помогает с переселением в другую страну, в Канаду. Наши документы находятся на рассмотрении, но из-за пандемии все бюрократические процессы пока «заморожены».
Переезд — самое настоящее испытание, а не очередной шаг. Ведь от нас мало что зависит.
— В случае успеха, с какими чувствами будете вспоминать Синеокую?
— Ваша страна навсегда останется в сердце моей семьи, она — часть нашей жизни. Здесь нас тепло приняли, здесь у нас родился ребенок. Не важно, что произойдет дальше, но Беларусь считаем вторым домом. Мы никогда не забудем ее гостеприимство.
— Думаю, в Канаде сложно отыскать белорусские продукты.
— Жаль! Там явно соскучимся по сыру, и сметане, которые очень полюбили. Как смогу дальше жить без «молочки», ума не приложу! В Беларуси я научилась варить варенье, этот процесс мне также приносит удовольствие. Придется взять с собой чемодан сметаны и варенья (смеется). А еще будем грустить по погоде и людям, которые нам помогли.
