Почему в Беларуси нет общенациональных авторитетов, которые бы признавались всеми, и почему за последнее время так и не появилось общенационального лидера, за которым пошла бы вся нация без исключения? Почему в стране нет не только политических, но и, в первую очередь, интеллектуальных, спортивных или культурных лидеров «для всех»? Такими вопросами задались в редакции «Витебского курьера» в сентябре во время круглого стола с журналистами, политиками, видными социологами и философами. Мероприятие проводилось в рамках «Тыдня беларускага мыслення».
В дискуссии приняли участие Ольга Карач – журналист, общественный деятель, политик, учредитель газеты «Витебский курьер», руководитель Международного Центра гражданских инициатив «Наш Дом», Татьяна Кедрик – культуролог, координатор региональных мероприятий «Тыдня беларускага мыслення», Вячеслав Бобрович – философ, ведущий «Лятучага ўніверсітэта», преподаватель политологии НГЛУ, Сергей Николюк – социолог, ученый, исследователь, сотрудник НСПИ.
«Тыдзень беларускага мыслення», который прошел с 16 по 25 сентября, – это мероприятие, объединяющее гражданские сообщества и учреждения образования идеей белорусского мышления как части нашей идентичности. Учитывая аббревиатуру, ТБМ делает заявку на то, чтобы стать интеллектуальным достоянием Беларуси, и продвигать мышление в современную культуру.
Из истории мероприятия: в мае 2015 года был начат совместный проект «Цытуй сваё!», в рамках которого была издана и презентована антология белорусского мышления «Код прысутнасці», организована серия публичных лекций и дискуссий «Спадчына Ігната Абдзіраловіча», а также проведен конкурс эссе, посвященный личностям, идеям и контекстам оформления белорусской интеллектуальной традиции.
Татьяна Кедрик, открывая дискуссию, отметила:
«Тыдзень» як бы ўмоўна завяршае «Год беларускага мыслення», у рамках «Тыдня» быў выдадзены «Цытатнік цытат беларускіх мысляроў, пісьменнікаў, паэтаў, філосафаваў», таксама была выдадзена «Анталогія беларускага мыслення 20015 года».
Фото eurobelarus.info
У рамках «Тыдня», які пачаўся 16 верасня з выставы ў Мінску, быў прадстаўлены ўвесь наробак за апошнія 25 – 30 год.
Будзе праводзіцца шэраг мерапрыемстваў, каля 50, большая частка з іх адбудзецца ў Мінску, але будуць мерапрыемствы і ва ўсіх абласных гарадах і яшчэ ў некаторых іншых. І гэтыя мерапрыемствы рознага кшталту: дыскусіі, круглыя сталы, прэзентацыі, меладыкламацыі – самыя розныя формы мыслення. Гэта не толькі мысленне філасофскае, альбо сацыялагічнае, але і мысленне ў самых розных сферах: і ў літаратуры, і ў музыцы, і ў камп’ютарнай сферы.
В рамках тематики круглого стола общий тон беседе задала Ольга Карач:
Почему в Беларуси за много лет так и не появились лидеры, а интеллектуальные лидеры находятся в состоянии постоянных ссор, вражды и выяснения отношений, причем не всегда корректной?
Вячеслав Бобрович:
Долгое время мы живем как бы в двух параллельных мирах – государственный и «оппозиционный», то есть мыслящий иначе, противопоставляющий официальной позиции другую. Лучше сказать: это альтернатива, или политическая, или культурная альтернатива. В данном случае летучий университет пытается создать культурную альтернативу за счет самых разных общественных организаций и инициатив.
Фото eurobelarus.info
Как мы можем добиться изменений, если от нас это не зависит? Только перестраивать общество изнутри, чтобы создавать некие новые образцы стиля, мышления и действий.
Думается, что выход в конкуренции этих двух миров. Если мы не хотим в будущем гражданской войны, новых диктатур, мы должны создать вторую, альтернативную, призму и показать, что она лучше и чтобы она в конкуренции выигрывала у официальной, которая не показывает нам достойных образцов действия и мышления.
Вячеслав Бобрович рассказал, что в наше время наблюдается второй период застоя. Напомним, что первый мы уже переживали в 80-90-ые года.
Я вижу новые лица, но я знаю, что такое застой. И вот сейчас в этом застое начинаются процессы, которые говорят, что есть альтернатива. И в этом цель «Тыдня»: нужно говорить, что эта альтернатива есть.
Ведущий «Лятучага ўніверсітэта» отметил, что сама по себе тема национального лидерства постоянно обсуждаемая, потому что в Беларуси это центральная тема:
Надо сказать, что политическое лидерство и лидерство моральных авторитетов – это взаимосвязанные, но разные сферы. Политическое лидерство – это очень важная и злободневная проблема. Должен ли прийти на смену существующему ныне общенациональному лидеру такой же влиятельный, компетентный или это необязательно? Должен ли противостоять власти точно такой же, сильный и умелый во всех отношениях, и возможен ли другой лидер?
А почему это так? Может, наоборот нужно привыкать жить без этой ориентации на одного лидера, без кумира, научиться жить гражданским сообществом?
Ольга Карач продолжила тему дискуссии:
Для меня проблема общеполитического лидера-интеллектуала в том, что я вижу: Александр Лукашенко – довольно концептуальный политик, он дает определенный концепт развития белорусской нации. Проблема в том, что политики оппозиционные вырывают часть концепта Президента, но не пытаются строить свой. Поэтому для меня политическое лидерство – это не столько персональный вопрос, сколько проблема вот этих концептов. Почему до сих пор не появился новый концепт развития белорусской нации?
Вячеслав Бобрович:
Почему оппозиция не может создать конкуренцию? И на самом ли деле у нас нет конкурирующей политической фигуры?
В обществе есть две личности, которые можно обсуждать обобщенно. Например, условно говоря, есть Лукашенко (политическое лидерство) и есть Алексиевич (интеллектуальное лидерство). А есть ли кроме Лукашенко кто-то, такой же лидер, а кроме Алексиевич? Может быть они есть, но их не показывают? Это одна проблема.
Второй вопрос: а нужен ли другой лидер? А может быть нет? Допустим, парламентская демократия предполагает плюрализм мнений. И может быть это лучше? Тогда нужно избавляться от привычки «однокультурия».
Ольга Карач:
Когда мы говорим про будущее Беларуси, что мы под этим понимаем? Образно говоря, Беларусь – это многоэтажка, хутор, это избушка в деревне или это, к примеру, мегаполис или стена? На мой взгляд, когда мы говорим про авторитеты, не хватает человека, который бы сказал, как он видит будущее Беларуси. Лукашенко как раз сказал, а потому его и услышали в 1994 году, да и потом про это так или иначе слышали. А вот где у нас люди, которые предлагают другое устройство Беларуси? Не в плане, образно говоря, крыши или стен, а в плане базового фундамента. Причем чтобы эти люди смогли это сформулировать коротко и ясно.
У Александра Лукашенко есть концепт, который оказался наиболее привлекательным: я батька, а вы дети, и я решаю ваши проблемы за вас. Вот этот концепт и влияет и на законодательство, и на всю остальную жизнь в стране. А пока не предложено ничего более нового и интересного.
Вячеслав Бобрович:
Особенность политического мира в том, что лидер должен быть лидером для всех. Почему Александр Лукашенко предложил нечто, что живет до сих пор? В чем секрет его лидерства? А я, например, вижу значительную часть не в нем самом, а в белорусском обществе. И я постоянно спорю с теми, кто считает что нынешний политический лидер есть корень всех бед. Тогда получается, что если человек уйдет, то сразу все и решится. Нет, скорее всего, наоборот, начнется, потому что в условиях авторитарного режима многие проблемы сейчас в Беларуси просто загнаны в угол. И если в условиях демократии интересы столкнутся, то мы увидим нашу неспособность договариваться, прийти к консенсусу. И это неизбежно. Поэтому, по большому счету, мы должны говорить не о том, что Александр Лукашенко – главная проблема, а что в нашем обществе такого лидера порождает и сохраняет до сих пор. Я обозначаю это термином «авторитарная культура». Она во всем: и в политике, и в экономике, и в повседневности. Авторитарный человек – это особый человек, он из советского прошлого. И такой лидер неслучаен. Вопрос в том, хотим мы авторитарности или нет? Если нет, тогда мы будем учиться демократии.
Тему дискуссии продолжил Сергей Николюк:
На самом деле, проблемы «если не он, то кто же?» просто не стоит. Это выдуманная проблема. Приведу пример. Совсем недавно прочитал интереснейшую статью Рубцова про покемонов. Суть публикации в том, что этой ловлей покемонов занимаемся мы все и на всех уровнях как обыкновенные люди, так и государство, так и оппозиция. Под ловлей покемонов понимается то, что мы не занимаемся главными вопросами, а нас заботит то, что ближе лежит и кажется главным, а не является таковым. Например, оппозиция много лет пытается разобраться с вопросами единого кандидата. Это типичная ловля покемонов. Зачем нужен такой кандидат и почему он нужен непонятно, но все ресурсы и энергия годами уходят на эту ловлю покемонов.
Фото b-g.by
Почему вопрос о лидерстве просто не стоит в данный момент? Для обоснования данного вопроса давайте выделим две части белорусского общества: например, сторонники и противники политики Александра Лукашенко. Когда у Александра Григорьевича высокий рейтинг, мы говорим о «большинстве» и «меньшинстве». И Президент – это индикатор для определения этого большинства и меньшинства. Большинство – это представители социальной периферии, которые сами не могут обеспечить свое выживание в современной жизни, это, прежде всего, люди пожилые, с низким уровнем образованием, проживающие в малых городах и в сельской местности. Меньшинство – это более молодые, более образованные, что очень четко видно по социальным исследованиям. Эти молодые люди пытаются еще в силу личностных ресурсов выстраивать свою жизнь. И существующая ныне власть им, по большому счету, мешает.
Я считаю, что раскол на большинство и меньшинство – одна из главных характеристик белорусского общества. И этот раскол происходит, прежде всего, по личностным ресурсам, а по политическим просто проявляется. Процесс был зафиксирован НСПИ в мае 1992 года. Казалось бы, что время работает на нас, ведь впереди молодые и образованные. Но если мы просмотрим структуру 90-х и нынешнюю, то увидим, что ничего не изменилось. Это значит, что в выбывающее естественным путем большинство идет все время пополнение. Откуда? Из меньшинства. Почему оно идет? Потому что молодые активные люди, старея, теряют свои личностные ресурсы и потихоньку меняют свои взгляды. То есть их оппозиционность ситуативна. А власть, в свою очередь, делает все возможное, чтобы количество людей, зависимых от нее не уменьшалось. Если же мы обратимся к большинству, то увидим, что у них есть лидер и им никакой другой просто не нужен. Политическое лидерство Александра Лукашенко основывается на том, что он рассуждает точно так, как это большинство. И большинству понятен этот язык.
У белорусской бюрократии нет своей легитимности, и народ смотрит на «батьку» как на защиту от чиновников. А ведь на самом деле это «батька» является защитником чиновников от народа. Он чиновникам очень нужен, потому что как раз у них нет своей легитимности. Поэтому как только у Александра Григорьевича растет рейтинг – растет рейтинг всех государственных структур. И идет реакция народа на слова «государственный» и «негосударственный». Довольны батькой – растет авторитет госструктур, недовольны – и их авторитет падает.
Меньшинству же батька не нужен, ведь там люди более образованные, а такой народ имеет больше шансов на собственное мнение, но, с другой стороны, в наше время у этих людей нет шансов реализовать свои политические амбиции. Кроме того, от оппозиционных мыслей до оппозиционных действий дистанция просто огромна.
Вопрос в том, что потребности в альтернативном лидере просто нет. Должно быть, в первую очередь, так называемое «грехопадение» власти, чтобы в нее никто не верил. А потом уже начинается формирование альтернативы, и в ней начинают выделяться лидеры. Пока наше общество еще к этому не пришло. Когда же мы к этому придем, то не исключено, что лидеры появятся оттуда, откуда мы их не ждем.
Ольга Карач:
Это понятно что политическое лидерство еще не созрело. А как тогда быть с лидерством интеллектуальным? Например, Светлана Алексиевич, ведь она пишет на очень больные для белорусов темы, ее слова понятны для большинства. Почему она не становится интеллектуальным лидером для страны?
Сергей Николюк:
Потому что большинством она не востребована. Эти люди совсем в другом мире живут, и не понимают этот язык, и на другом языке говорят. Общество может, в принципе, находиться в двух состояниях – политическая апатия или политическое возбуждение. Но политическое возбуждение бывает крайне редко. Например, в прошлом столетии оно наступало всего два раза. А ведь только в этот момент возникает потребность в лидерстве.
Ольга Карач:
Как вы думаете почему в белорусском обществе при выборе лидера опора идет именно на лидера-мужчину? Чем это обусловлено?
Вячеслав Бобрович:
А это тоже признак авторитарной культуры, которая ориентируется на сильного во всех отношениях лидера. Авторитарная культура была доминирующей на протяжении всех веков развития нашего общества. А демократическая культура – это примета развития всего нескольких последних столетий. И она формируется постепенно. Но пока не будет создана такая культура, демократия не будет иметь твердого фундамента, она будет случайна.
Демократическая культура, видимо, все-таки неестественна для нашего человека. Если с детства не привита демократическая культура, она все же будет авторитарной. Если не налаживать обучение демократии, то человек будет авторитарным.
Вячеслав Бобрович предоставил таблицу, в которой можно сопоставить большинство людей по характеристикам личности:
Демократическая личность
Авторитарная личность
Самостоятельность
Привычка к опеке
Горизонтальная ориентация
Вертикальная ориентация
Позитивная ориентация
Негативная ориентация
Готовность к сотрудничеству
Стремление доминировать
Терпимость
Нетерпимость
Готовность договариваться
Нацеленность на борьбу
Высокая самооценка
Заниженная самооценка
Нетерпимость к насилию
Терпимость к насилию
Белорусское общество привыкло к опеке и основано на нем, о чем мы уже говорили сегодня. Вертикальная и горизонтальная ориентация – это как ориентированы, прежде всего, человеческие отношения.
Белорусское общество нацелено на вертикальное построение – это роль начальника и стремление стать начальником. Поэтому, в ракурсе проблемы авторитета, мы хорошо понимаем человека, стоящего над нами, но мы очень сложно понимаем авторитеты «по горизонтали». Мы привыкли к тому, что над нами есть кто-то и мы должны ему подчиняться, а к человеку рядом нередко возникают вопросы типа «А кто ты такой?». Стремление к уважению человека, считаться с его мнением – это отношения по горизонтали, это и есть, по сути, гражданское общество, которое работает в горизонтальной области. И все проблемы отсюда, потому что мы не умеем работать по горизонтали и не признаем в этом плане авторитетов.
Негативная ориентация свидетельствует о том, что чаще всего человек видит вокруг себя негатив, а позитивная ориентация говорит о том, что все может быть лучше. Надо только каким-то образом к этому идти и культивировать это.
Стремление доминировать в противовес к готовности сотрудничать мы часто наблюдаем в нашем обществе, например, в оппозиционно-политических партиях.
Белорусское общество, на самом деле, не толерантно, как привыкли говорить, а нетерпимо. Об этом свидетельствуют и социологические замеры, которые производятся еще с 90-х годов. Около 30% опрошенных на вопрос: «Что бы вы сделали со свои противником?» – отвечают, что его надо физически уничтожить. Пока что эти особенности несколько подавлены в людях. Но как только уйдет существующий лидер, который это сдерживает, мы сразу увидим, какие мы.
Нацеленность белорусов на борьбу идет еще с советского времени. Наша авторитарная культура связана не только с патриархальным обществом, но и с наследием советской культуры, которая тоже была авторитарна. И мы прекрасно знаем, что основная нацеленность того общества как раз и была на борьбу, начиная от борьбы противоположностей, заканчивая борьбой с врагами коммунизма и социализма. В чем счастье, по Карлу Марксу? В борьбе.
Заниженная самооценка очень свойственна для белорусского общества.
Терпимость к насилию и склонность к силовым методам решать проблему также характерно для белорусов. Поэтому, когда мы на себе ощущаем несправедливость, мы стараемся не протестовать.
Почему у нас с таким трудом происходит становление и признание? А ведь авторитеты появляются в результате именно признания. Если сейчас провести эксперимент и попросить назвать общенациональных авторитетов в Беларуси, всеми признанных. Так, чтобы можно было осознавать, что, если возникнет какая-то сложная проблема, он выступит, к примеру, по телевидению или еще в каких-то СМИ, и мы уверены: да, этот человек признаваемый. Представить себе другого лидера очень сложно.
Сергей Николюк:
Когда в стране в целом низок спрос на интеллект, принципиально не могут быть популярными носители этих качеств. Например, для того чтобы стал авторитетом композитор, нужно, чтобы был спрос на музыку. Как для меня может быть авторитетным кто-то, если я этой областью вообще не интересуюсь?
Ольга Карач:
Проблема в том, что в Беларуси нет авторитетов даже на микроуровнях, например, в рамках жильцов одного дома. Речь не идет даже про авторитетов общегородского масштаба, не говоря уже про общереспубликанский. Хотя не редко даже складывается так, что люди лично и материально заинтересованы в автортитете, чтобы он помогал им решать текущие задачи. Но для них нет авторитетов.
Сергей Николюк:
Дом, в данном случае, можно приравнять и к государству. А причина такой ситуации кроется в неумении и неспособности договариваться. Это отсутствие диалога как такового, диалога в культуре.
Перенесемся на макроуровень. К примеру, никто сейчас не спорит о том, что нам нужны демократические выборы. И надо понимать, что Западная Европа живет в другой культуре. Например, в парламенте Польши не возникает вопроса о том, с кем объединяться: с Россией или Европой. Ответ очевиден. То есть нет разногласий по базовым вопросам. Будут спорить о том, как объединяться, то есть о деталях.
Мы живем в другой системе. Одни говорят, что надо идти в одну сторону, а другие, что в противоположную. Причем для оппозиционеров другой путь не просто неэффективен, он преступен. И поэтому невозможно получить орган, который будет работать. И как только возникает действительно независимый парламент, как того и требует Конституция, по сути, начинается гражданская война. И поэтому когда оппозиция не может договориться, результат получается всегда таким.
Ольга Карач:
В белорусском обществе проблема в том, что нет базовых договоренностей. Мы страна, в которой три флага, три символа, три языка – оппозиция говорит на белорусском языке, чиновники на трасянке, а люди, в большинстве, на криминальном наречии.
Вячеслав Бобрович:
Нам сложно замечать изменения в системе, которая уже давно сложилась и как бы существует в неизменном виде. Но нельзя говорить, что ничего не меняется. И эти изменения происходят не просто так: это реакция власти на то давление, которое происходит в гражданском обществе. Сложно пытаться замечать те изменения, которые происходят в нашем обществе. Сложно, потому что, во-первых, эти изменения неявные. И если мы эти изменения замечаем, то надо их как-то развивать.
Ольга Карач:
Соглашусь с вами, что изменения происходят. И та система, которая есть, она видоизменяется. Во-первых, массовые протесты предпринимателей все-таки привели к изменению законодательства, в том числе к упрощению, например, процедуры регистрации, запретам на первые три года регистрации налоговых проверок, появление в интернете списков налоговых проверок на следующие полгода. Да и ремесленничество стало упорядочиваться. Или, к примеру с прошлого года по требованию «Нашего дома» публично публикуются локальные бюджеты. А ведь до 2015 года местные бюджеты не публиковались в открытом доступе. Около 10% депутатов стали использовать е-мейл для официальной коммуникации. Из 110 депутатов парламента 97 используют также сейчас е-мейлы. Депутаты стали публично отчитываться о своих действиях. Эти системные изменения не так заметны, но они есть.
В конце встречи Ольга Карач подвела итоги дискуссии:
Во-первых, можно говорить о том, что в Беларуси лидеров общенациональных нет, потому что нет на них спроса. Во-вторых, слабую власть нельзя назвать демократической. В-третьих, в Беларуси присутствует авторитарная культура, которая делает довольно сложным вопрос диалога и любых договоренностей.
