Наш корреспондент о заключительном этапе судебного заседания по обвинению жителя Толочина в незаконном хранении и изготовлении оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
С момента несанкционированной детонации взрывчатого вещества в Толочине, в результате чего виновнику незаконного обращения с тротилом в подвале собственного дома оторвало кисть левой руки, до вынесения обвиняемому приговора прошло ровно 10 месяцев.
Национальные особенности открытых судебных процесов
Ключевое судебное заседание Толочинского суда под председательством судьи Натальи Борисовец, на котором держал речь государственный обвинитель, выступал адвокат обвиняемого и слушалось последнее слово подсудимого началось обыденно-тихо и незаметно, как и тысячи иных рассматриваемых в судах обвинений. Публики фактически не было, если не считать нескольких ближайших родственников гражданина Александра Верховина, которому выносился приговор. Даже журналисты районной газеты не пришли из соседнего здания в зал суда.
В этой ситуации говорить о каком-либо воспитательном значении многомесячной деятельности по обеспечению заключительного судебного заседания не приходится. Теплилась надежда, что суд разрешит фото и видеосъемку ключевого момента судебного процесса по громкому уголовному делу. Благожелательное отношение судьи Натальи Борисовец, позволившей мне озвучить в зале суда просьбу о таком разрешении для присутствующих журналистов с учетом общественно-политической значимости рассматриваемого уголовного дела, было встречено решительным возражением государственного обвинителя. Прокурор Толочинского района Иван Ёдис свое возражение мотивировал… тоже характером и общественной значимостью уголовного дела.
О беспомощной речи прокурора, не сумевшего аргументировать обоснованность сурового наказания
Опытный прокурорский работник с 12-летним стажем Иван Ёдис имел всё для подготовки блестящей речи по обвинению гражданина, нарушившего законодательный запрет государства на незаконное обращение с оружием и боепрасами как потенциальным источником повышенной опасности. Напомню, в начале мая этого года он попросил у суда дополнительное время для подготовки обвинительной речи. Судья Наталья Борисовец такую возможность, не взирая на ходатайство подсудимого ускорить решение его судьбы, предоставила, назначив судебное заседание на 20 мая. Затем была вынужденная отсрочка этого важного момента по причине отсутствия электрообеспечения суда, потом был плановый отпуск судьи. Все это давало возможность прокурору дополнительное время для подготовки выступления от имени государства.
И что же мы услышали в зале суда? По сути, набор общих фраз из текстов статей уголовного кодекса и решений Пленумов Верховного Суда Республики Беларусь, в которых были обобщены выводы из судебной практики по подобным делам. Даже на каком-то этапе обвинительной речи возникла мысль, что у прокурора хватит смелости после этого признать необоснованность десятимесячного содержания под стражей коллекционера старинных стволов. И он попросит суд оправдать подсудимого.
По опыту своей 25-летней службы в Советской Армии я не понаслышке знаю об опасности мелких отступлений от написанных кровью инструкций, регламентирующих порядок хранения оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, а поэтому просто нельзя найти оправдания такой беспомощности прокурора. Правда, теперь начинаю понимать мотивы, побудившие Иван Ёдиса опасаться выхода в свет видео с таким беспомощным обвинением!
Вы не поверите, но прокурор не сумел использовать для обоснования своего предложения о семилетнем сроке усиленного режима для подсудимого даже факты, которые сами напрашивались в обвинительную речь. Как, например, особая степень общественной опасности изготовления Александром Верховином насадок для бесшумной стрельбы из пистолетов. Умолчал прокурор и о потенциальной опасности коллекционирования вкладных нарезных стволов (вставок) для охотничьих гладкоствольных ружей, и об испытании подсудимым оружия в лесном массиве. Народ давно по этому поводу метко заметил, что каждое ружье один раз в жизни стреляет само. Анализируя обвинительную речь прокурора по этому уголовному делу, напомню, что студенты юрфака изучают основы математического анализа не прихоти ради. Юриста должна отличать от гуманитариев прежде всего безупречная логика. Но тут, в Толочинском суде , при рассмотрении материалов уголовного дела, в десятках томов, свидетельствующих об опасности сосредоточения в руках коллекционера стволов огнестрельного оружия, я не увидел логического обоснования особой опасности перехода количества в новое качественное состояние. Да что там стволы времен Второй мировой войны?! Прокурор не посчитал нужным обратить внимание судьи и заседателей даже на опасность наличия в коллекции обвиняемого взрывателей.
О блестящей речи и профессионализме адвоката
На фоне беспомощного и малообоснованного обвинения прокурора выгодно отличалась речь адвоката. К числу ее достоинств я отношу, прежде всего, способность защитника оперативно отреагировать на ошибки прокурора. Смею предположить, что в этом плане текст выступления адвоката может являться своеобразным методическим пособием для студентов-юристов. Свою обязанность защищать интересы подзащитного адвокат выполнил блестяще. Хотя и допустил несколько моментов, которые обязан был заметить прокурор, и публично возразить на необоснованные доводы защитника. К числу таких моментов я отношу аргументы со ссылкой на не действующее постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь и упор на мнение эксперта (в лице взрывотехника, ранее допрошенного в судебном заседании), о том, что взрыватель для мин и гранат сам по себе, якобы, не является взрывоопасным предметом.
Наоборот, самое опасное, что есть в этом аналоге спящей смерти, на все сто процентов относится исключительно к этому устройству для приведения в действие боеприпаса. Без него взрыв невозможен или затруднен. Во время Второй мировой войны выпускалось огромное количество разнообразных взрывателей. Мы не имеем возможности достоверно судить о конструктивных особенностях типа взрывателей, изъятых в качестве вещественных доказательств по данному уголовному делу. Да в этом и нет необходимости. Достаточно того, что в суде было озвучено решение взрывотехников часть подобных вещдоков уничтожить на месте.
Понятно, что адвокат в своей речи обошел этот невыгодный для его подзащитного момент и обратился к судье и заседателям с просьбой квалифицировать многолетнее увлечение оружием и боеприпасами подсудимого как невинное коллекционирование и освободить его от наказания в зале суда.
О позиции судьи и заседателей
Таким образом, суд оказался в весьма сложной ситуации. Председатель суда Наталья Борисовец после речи адвоката задала прокурору прямой вопрос: имеются ли у него возражения на доводы адвоката? Увы! Прокурор не увидел необходимости вступить в полемику с защитником, еще раз тем самым подчеркнув: в Беларуси нет состязательности сторон в судах.
И это ставит судей в весьма сложное положение. Последнее слово обвиняемого Александра Верховина в этом плане мало что добавило к пониманию причин, побудивших подсудимого к болезненному пристрастию к оружию и боеприпасам. Из содержания его речи фрагмент о влиянии развала СССР на сложную общественно-политическую ситуацию в стране и его увлечение оружием в начале 90-х годов лишь запутывает суд и публику.
Я, например, так и не понял, для чьей стороны в этом случае предназначались десятки стволов, которые так же, как и взрыватели для мин, суд постановил уничтожить. Логика подсказывает, что такими сторонами могли быть (с учетом упора подсудимого на факт развала СССР) либо сторонники его восстановления, либо те, кто грудью стоит за защиту суверенитета Беларуси. Сам подсудимый, его адвокат и прокурор не раз и не два подчеркивали, что обвиняемый сотрудничал со следствием и способствовал полному расследованию этого уголовного дела. Но ответа на вопрос об истинном предназначении работоспособных взрывателей для мин мы так и не имеем.
Версию невинного коллекционирования суд отверг и приговорил подсудимого Александра Верховина к пяти годам лишения свободы и отбыванию им наказания в условиях усиленного режима. Год этого срока сокращен за счет амнистии к 70-летию Победы. Еще почти год в зачет отбывания наказания вошло пребывание в СИЗО.
Приговор пока мне вступил в законную силу и , скорее всего, будет обжалован адвокатом.
Я подполковник в отставке. Служил в Советской Армии на различных должностях в мотострелковых и танковых частях. являлся бронзовым призёром по пулевой стрельбе из СВД и ПМ Среднеазиатского военного округа в1988 и 1989 г.г. Член Военно-охотничьего общества с 1975 года. Оружие и боеприпасы знаю в совершенстве. Прочитал несколько статей в газете “Витебский курьер” прихожу к однозначному выводу: Ныне осуждённый Александр Верховина никакой не коллекционер, как он себя представляет. В коллекции все стволы заливаются металлом, А зачем коллекционеру взрывчатые вещества бризантного действия (тротил) и средства инициирующего действия (взрыватели). Эти предметы не для коллекций. Возникают вопросы и по вкладным стволам, собственноручно изготовленные А. Верховиной. И ещё больше вопросов возникает по приборам бесшумной стрельбы. Их даже в линейных воинских частях СА были единицы и только для разведподразделений. Эти все средства Алексанлр Верховина готовил для киллеров и террористов. Возникает вопрос по чьим заказам он готовил это оружие и боеприпасы? Кто крышевал его деятельность? Кто поставлял ему различные стволы? Зделка со следствием тоже фальшивая. Вот мнение военного. Судья Наталья Борисовец знает статьи законов, но, как женщина, не представляет полноту опасности деятельности А.Верховины. А прокурор Иван Ёдис, это вообще уникум какой-то, видимо в армии не служил даже рядовым и об оружии “слышал звон, но не знал где он”.
Я хочу через газету “Витебский курьер” обратиться к гаранту Конституции Республики Беларусь Александру Григорьевичу Лукашенко. Товарищ Президент, возьмите это уголовное дело под личный контроль, отправьте на доследование и пересмотр. Александр Верховина представлял опасность для государства, высших должностных лиц и простых граждан и т.д. По этому уголовному делу необходимо выяснить откуда появился каждый ствол, взрыватель, каждый грамм взрывчатки и кому в дальнейшем предназначался, а также кому это всё должно принести смерть или увечье?
Спасибо! Вот только вопрос: как Лукашенко прочтет Ваше мнение? Вы не правы насчет того звона об оружии. До Ёдиса был прокурор, так в его квартире сын застрелился из карабина коллекции отца… Похоронили тихо и забыли! Так что прокуроры знать знают, да не обладают навыками анализа и применения значний в конкретной ситуации. Недавно узнал, что из выпуска юрфака БГУ лишь трое ушли в прокуроры и все трое самые неиспрапвимые троечники по отзывам однокурсников…