Оптимизация: страх перед декабрём
Оптимизация является установкой, идущей через Министерство культуры от правительства. У нас есть вполне рациональные сомнения относительно целесообразности процесса оптимизации в коласовском театре, которая может стать очередным примером разорения. Известно, что сему процессу должно быть подвергнуто в театре 17 человек. При том, что в настоящее время там явный дефицит молодых актёров серьёзного уровня, а также актёров среднего поколения. Однако допустим, что оптимизация не коснётся творческого состава, а только служебного. Об этом говорил министр культуры Борис Светлов на встрече с творческим коллективом коласовцев этой осенью. По его словам, самый застрахованный от оптимизации – творческий состав. Тогда всё равно возникает резонный вопрос: а кто будет таскать декорации, кто будет стирать и гладить костюмы, и кто, наконец, будет прибираться в театре? Рвение к экономии за счёт сокращения служебного состава тоже должно иметь разумные пределы. Но вышло так, что в итоге режиссёр Юрий Лизенгевич, актриса Валентина Петрачкова и актёр Александр Фролов были предупреждены о том, что контракт с ними не продлевается вследствие этой самой оптимизации. Сам приказ подписывается в последний срок, то есть в конце декабря. К тому же под большим вопросом стоял контракт с заведующим постановочной частью Григорием Сухвалом. Причина лежит на поверхности: личная неприязнь художественного руководителя. Вообще, Григория Сухвала, который работает в театре с 1983 года, многие считают лучшим специалистом в своей области в Беларуси. Однако дело в том, что народная артистка Беларуси Светлана Окружная была в текущем году в Министерстве культуры вместе с тремя другими людьми, чтобы рассказать о неприглядной ситуации в театре. Ими являлись Григорий Сухвал, режиссёр Михаил Краснобаев и актёр, заведующий труппой, Андрей Качан.
И вот Андрея Качана в театре уже нет, с Григорием Сухвалом художественный руководитель не проявлял желания продлевать трудовые отношения, и Михаил Краснобаев тоже оказался в морально нездоровой ситуации. Сама же народная артистка Беларуси получила, что называется, второй состав на спектакль «Гарольд и Мод», инициатором постановки которого сама же была, и в результате заболевания вообще оказалась без роли.
Такие разные спектакли…
Конечно же, самым вопиющим примером является угроза прекращения деятельности в театре режиссёра Юрия Лизенгевича. Возникает резонный вопрос: может ли Валерий Анисенко терпеть тех режиссёров, которые просто выше его классом? Если сравнить спектакли Юрия Лизенгевича и те, которыми «обогатил» репертуар театра художественный руководитель, всё сразу становится на свои места. С одной стороны, спектакли, которые держатся годами и отличаются как глубиной, так и зрелищностью, такие как «О-ля-ля!» и «Я ожидаю настоящего мужчину». Или глубочайший и катарсический спектакль «Очень простая история». С другой стороны, такие «шедевры» Валерия Анисенко, как невразумительные «Песни волка» и художественно несостоятельный «Лифт», уже практически сошедшие со сцены. Или клиповый «Макбет», в котором последовательно игнорируется внутреннее действие.
Некоторым особняком по живучести является «Что болит?», зато в нём явно прослеживается противоречие между словом и делом художественного руководителя. Сначала он заявляет о высоких идеалах театра, о том, что не будет никакой петросяновщины. А потом ставится спектакль «на потребу дня». Ну, можно сказать, что спектакль добрый… Однако Евгений Петросян ведь тоже, по сути, добрый и хороший человек, хотя он не имеет никакого отношения к академическому театру…
Так кто же всё-таки больше соответствует занимаемой должности? И вот, новый случай… Спектакль «Похороните меня за плинтусом» Валерия Анисенко… В нынешнем октябре литературная часть НАДТ имени Якуба Коласа выпустила трескучее информационное объявление о прошедшем на большой сцене Архангельского театра драмы имени М.В. Ломоносова фестивале, где данная постановка была представлена. Помимо перечисления регалий Валерия Анисенко и общего утверждения, что постановка была «тепло принята публикой и жюри», там содержалось радостное известие. Оказывается, спектакль добыл вот какой трофей: артистка Тамара Скворцова была отмечена дипломом «За психологическую правду образа в воплощении современной прозы». Для тех, кто сколько-либо сведущ в театральной жизни, вердикт понятен: приз утешительный, и спектакль, с которым ехали на сотни километров, серьёзно принят не был. А приз, по всей очевидности, для того, чтобы не обижать белорусов…
Во время чествования актёра Петра Ламана, посвящённого его 65-летнему юбилею, который зачем-то выбрал «Плинтус» в качестве бенефисного спектакля, одним из выступавших с поздравительным словом был художник Феликс Гумен. Великолепный акварелист, известный ещё и тем, что не лезет в карман за крепким словом и критическим суждением, он, на наш взгляд, в этот раз совершенно точно отметил, что такую постановку нельзя показывать на коласовской сцене.
Так нужен ли театру режиссёр?..
Итак, ответ на вопрос, особенно в связи со сложившейся ситуацией, очевиден. Тем более, нужен ли театру режиссёр Юрий Лизенгевич, который ещё и является замечательным театральным педагогом? Поставим вопрос ещё вот как: что такое избавление от своего режиссёра?
Ведь положительные стороны творческого процесса при наличии собственного очередного режиссёра в театре очевидны. Такой режиссёр всегда полноценно работает над спектаклем, не в течение одного месяца, а как минимум полгода или более того. Потому, будучи наполненным внутренним содержанием, такой спектакль имеет куда больше шансов оказаться живучим, а не ограничиться только одним театральным сезоном. Тем более, что свой очередной режиссёр – это отнюдь не плохой режиссёр, а всегда профессионал.
Ни для кого не секрет: в нормальном случае театры всегда борются за наличие своей режиссуры, ибо приглашённый режиссёр, как правило,приезжает, чтобы заработать деньги. В случае месяца, отведённого на репетиции, за редким исключением, получается спектакль-выкидыш, к тому же он остаётся бесхозным. А свой, домашний режиссёр, отслеживает каждый спектакль. Потому постановка надолго сохраняется и к тому же растёт. Так нужны ли настоящие профессионалы художественному руководителю Валерию Анисенко?
Теперь вернёмся к оптимизации, вызванной задачей экономии материальных ресурсов, и рассмотрим финансовую составляющую. Сметы, которые закладываются на спектакли своих режиссёров и приглашённых, отличаются в разы. И главное здесь – не затраты на спектакль и сам репетиционный процесс, а гонорары «варягам». А они, переведя на долларовый эквивалент, составляют от пяти до десяти тысяч долларов. Причём, это не предел. И меньшую, но тоже весьма внушительную сумму, надо заплатить художнику. Свой же режиссёр ограничивается ставкой, которая у него имеется, и небольшими авторскими, составляющими 3% с каждого показанного спектакля. В среднем, это будет 200000 белорусских рублей.
Таким образом, какой смысл избавляться от своего режиссёра, который является профессионалом, не человеком с улицы, и тратить на приглашённого в разы больше? Неужели у государства столько денег? Вот вам, бабушка, и оптимизация… В связи с этим возникает вопрос: кому выгодно убирать собственного очередного режиссёра, чтобы потом тратить непредставимо большие средства на приглашённых? И вообще, где лучше на него могут ответить: в Следственном комитете или в Министерстве культуры?
«Бешеные деньги»
А ведь в курсе ситуации и те, и другие… В предыдущей статье, посвящённой положению дел в НАДТ имени Якуба Коласа, мы опубликовали письмо актёров, которое называлось «Несколько вопросов директору-художественному руководителю». Но дело не ограничилось только этим посланием. Следующим было письмо, направленное не только в Министерство культуры, но и в Следственный комитет, прокуратуру и президентскую администрацию. Тем не менее, все полномочия урегулирования ситуации были переданы в Министерство культуры. В итоге урегулировали так, что Валерий Анисенко знал как о содержании заявления, так и о тех, кто под ним подписался. Об этом он говорил в театре. Очевидно, человек уже был в курсе, к чему готовиться…
По результатам проверки в театре со вздохом облегчения узнали, что с директора-художественного руководителя Валерия Анисенко всё-таки сняли 25% авторских от показа каждого его спектакля. Ведь театр с такими процентами просто разоряется. Напомним, что в обычном, нормальном случае режиссёр получает три процента от продемонстрированного спектакля. Что же это такое, если посчитать, 25% режиссёра, и как они обходятся театру?
Допустим, театр выручил 15 млн. белорусских рублей за спектакль. 40% идёт на подоходный налог, это надо отдать государству. За электроэнергию тоже нужно платить. 15 процентов забирают уполномоченные из администраторов, которые продают билеты. Дело в том, что через кассу выручается мало денег. А вот распространение через профсоюзы, которые перечисляют деньги за билеты прямо в театр, приносит куда больший доход. За это администраторы и получают свой заработанный процент. Ещё надо отдать 6% автору, а если пьеса переводилась, то и 4% переводчику. Также 3% художнику и 3% композитору, опять же если есть хореограф, то и хореографу. Причём это – основные расходы. И вот возникает вопрос, что же остаётся актёрам и самому театру?
Массовый исход
Стоит ли говорить, что всех молодых актёров, кто подписывал это заявление вместе с актрисой более старшего поколения Людмилы Загребельной, уже нет в театре?.. Теперь самое время перечислить ушедших, или вынужденных уйти, за 2,5 года руководства Валерия Анисенко в разное время и под разными предлогами. Это Павел Давыдовский, Денис Авхаренко, Юрий Гапеев, Валентин Соловьёв, Елена Ганум, Анастасия Куржалова, Егор Деюн, Руслан Корнеков, Максим Каржицкий, Евгений Лукьянов, Андрей Качан, Марина Петрова.
При этом учтём, что Елена Ганум вследствие своих несомненных способностей к режиссуре поехала учиться в Белорусскую академию искусств, и сейчас близка к завершению обучения на режиссёрском отделении у Николая Пинигина. Марина Петрова являлась заведующей литературно-драматической частью театра, хотя и принимала участие в постановках театра в качестве актрисы. Автор данной статьи сам являлся свидетелем, как Марина Петрова в крайне тяжёлом душевном состоянии рассказывала, что директор-художественный руководитель Валерий Анисенко грозился её расстрелять. В моральном смысле, разумеется… Что психологически и осуществлял.
Что же означает такое разбазаривание талантов? Всего лишь то, что многолетней работой, которая проводилась в Витебске над становлением этих актёров, теперь будут пользоваться другие белорусские и российские театры. Как только ушла первая пятёрка артистов, Валерий Анисенко сразу набрал пять других, из Витебского колледжа искусств (!) Причём это не были те курсы, коими руководили серьёзные профессиональные режиссёры уровня Юрия Лизенгевича или Игоря Бояринцева, которые в настоящее время там преподают. Результат оказался налицо, и его можно было увидеть, к примеру, в спектакле «Хрыстос прызямлiўся ў Гароднi». А с уходом Евгения Лукьянова, который был превосходен в главной роли на общественном показе спектакля Юрия Лизенгевича «Дикая охота короля Стаха», у режиссёра возникла головная боль о достойном кандидате на замену. Таковых теперь найти непредставимо сложно, и спектакль всё ещё остаётся в процессе подготовки к премьере.
Фестивальная необузданность
Как известно, художественный руководитель Валерий Анисенко очень любит ездить на театральные фестивали, расположенные вдали от Беларуси. Среди вопросов, заданных директору-художественному руководителю актёрами, являлось высказанное сомнение в целесообразности таких обильных поездок. Мы солидаризируемся с подобными сомнениями. Конечно же, за исключением тех случаев, если это будет не Архангельск, где даже и там «Плинтус» ничего не смог толком взять, а скажем, такие подлинно всемирно значимые фесты, как Венский фестиваль (Wiener Festwochen) или Голландский фестиваль в Амстердаме (Holland festival). Но и спектакли должны быть не на уровне «Плинтуса» или «Что болит?» Тем более, учитывая сложное экономическое положение в стране, когда ведь можно просто и наверняка зарабатывать гастролями. Проясним для читателей, что такое осуществить ту же бесславную поездку в Архангельск из государственного бюджета.
Это практически всё за свой счёт: дорога, перевоз декораций, питание. Гостиница, правда, обычно оплачивается приглашающей стороной. И потом надо отыграть спектакль, чтобы тут же уехать. И вот Архангельск… Это езда в автобусе, потом ночёвка по дороге в Вологде (в данном случае – за свой счёт), питание, показ спектакля, и утром опять же в автобус и возвращение назад. Практически двое суток туда и двое суток обратно. Зато в итоге хороший самопиар. Не является ли это всё выброшенными деньгами? Если всё-таки осуществлена мечта участия в достойном фестивале, следует после отыгранного спектакля не умчаться стремглав назад, но погостить и обогатиться широким спектром театральных открытий для обмена опытом и саморазвития. Только в этом случае поездка может считаться полноценной. Но тут уже вопросы не только и не столько к государству, сколько к необходимости поисков меценатской и спонсорской поддержки. А это уже одна из функций нового директора.
Выводы с оттенком оптимизма
Очевидно, что директору Александру Старых придётся приложить много усилий, чтобы исправить сложившуюся ситуацию, возникшую в результате необузданного нарциссизма Валерия Анисенко, и восстанавливать разрушенные паритеты. Смысл заключается в том, что нельзя разрушать традиции, заложенные прежними руководителями: Семёном Казимировским, Валерием Мазынским, Борисом Эриным, Виталием Барковским. И даже в период без художественного руководителя в театре не было столь ужасающих проблем с репертуаром и массовым исходом актёров.
Создаётся, казалось бы, спорная ситуация. Художественный руководитель ведает творческими вопросами, и, как может показаться, именно ему и должна быть отдана прерогатива решений, кто может работать в этой сфере деятельности, а кто – нет. Причём, кто может работать именно с ним, как с руководителем всей художественной части, ибо личностного фактора ещё никто не отменял. А если этот личностный фактор характеризуется безмерным эгоизмом и абсолютно некритическим восприятием самого себя? На это и есть директор, чтобы не дать развернуться и возобладать чьему бы то ни было сумасбродству. И надо отдать ему должное: контракт с заведующим постановочной частью Григорием Сухвалом новый директор театра Александр Старых подписал на днях лично.
Спектр отмеченных нами вопросов, являющих собой лики разрушения, действительно велик. Это и произвольная трактовка оптимизации, и непреклонно снижающееся качество репертуара, к тому же при том, что он утрачивает единство и художественную логику, и возможность увольнения действительно достойных людей, и отнюдь не самая целесообразная растрата государственной казны. Конечно, легче всего было бы обвинить государственную власть в пренебрежении театральными нуждами. Но следует всё-таки понимать, что ни один президент и ни один губернатор не могут испортить жизнь так, как это можно сделать себе и другим на каждой конкретной должности.